– Ты ошибался, – оборвал его я.
– Ладно. – Дилан снова пожал плечами. – Вы работали у меня последние полтора года. Ваши фальшивые документы у меня в кармане пиджака. – Он достал корочки и раздал нам. – Поживее. У нас меньше пяти минут, потом они начнут прочесывать все номера в отеле. Постарайтесь выглядеть как можно более похожими на фотографии в фальшивых удостоверениях.
– Нас сразу поймают, – сказал Морган.
– Будете делать, как я скажу, – не поймают. – Тут Дилан повернулся ко мне и добавил: – В точности как я скажу. В шкафу одежда. Одевайтесь. Очки и парики в ванной.
Мы с Морганом сдались на милость Кресту. Не то чтобы я горел таким желанием, но выбора не было. Дилан Хойл Крест. Я ему не доверяю, как не доверяю никому из них. И если он хоть дернется не туда, второго шанса я ему не дам.
Глава 2 ✗ Сеффи
Я держала тебя на руках и ждала, когда что-то почувствую. Все равно что. Ждала. И ждала. И ничего ко мне не приходило. Ни наслаждения. Ни боли. Ни радости. Ни тоски. Ни любви. Ни ненависти. Ничего. Я смотрела сверху вниз в твои темно-синие глаза, синие, как вечерний океан, и твои глаза поглощали меня, словно ты ждала, когда же я… узнаю тебя. Я не могу объяснить это иначе. Но я тебя не знала. Я смотрела на тебя – и ты была мне чужой. И я чувствовала себя ужасно виноватой, потому что продолжала относиться к тебе так же, как и тогда, когда ты была внутри меня. Я и сейчас отдала бы все свои завтра с тобой за крупицу вчера с Каллумом. А мне полагается чувствовать совсем другое. И вот из чего я сейчас состою. Из сожалений и чистого, незамутненного чувства вины.
– Ну что ж, попробуйте покормить ее, – улыбнулась сестра Фашода.
У меня не было никакого желания пробовать, но она на меня смотрела. А я не хотела, чтобы она догадалась, чтó я чувствую на самом деле. Молодым матерям полагается что-то чувствовать – что-то, а не ничего.
– Может, у вас тут найдется молочная смесь… – неуверенно проговорила я.
– В нашей больнице это не приветствуется. Мы не даем детям смесь без веских медицинских показаний, и даже тогда нужно назначение врача, – сообщила сестра Фашода и добавила с ноткой презрения: – Смесь – это для богатых, чтобы они могли отдать ребенка няньке, не успеет он и покакать в первый раз.
При этих словах медсестра многозначительно смотрела на меня. Ну все именно так и есть, не считая той части, где говорится про женщин и про богатство. Мне восемнадцать, и я совсем не чувствую себя женщиной. Наоборот. Я испуганная девочка, бегущая босиком на острие ножа.
– Хорошо. Как ее кормить? – спросила я.
– Используйте то, чем женщины кормили детей задолго до изобретения смесей. – И сестра Фашода показала на мою грудь.
Она говорила серьезно. Я снова взглянула в твои глаза, Калли, а ты по-прежнему смотрела на меня. Я не понимала,