«Я умираю – яд – сам взял —
сам выпил…» Так.
Теперь давай; готов я…
Не вправе я удерживать тебя.
Вот – пузырек. Он налит зноем сизым,
как утро флорентийское… Тут старый
и верный яд. В четырнадцатом веке
его совали герцогам горячим
и пухлым старцам в бархате лиловом.
Ложись сюда. Так. Вытянись. Он сладок
и действует мгновенно, как любовь.
Спасибо, друг мой… Жил я тихо, просто,
а вот не вынес страха бытия…
Спасаюсь я в неведомую область.
Давай же мне; скорей…
Эдмонд, послушай, —
быть может, есть какая‐нибудь тайна,
которую желал бы ты до смерти…
Я тороплюсь… Не мучь меня…
Так пей же!
Прощай. Потом – плащом меня накроешь.