– А-а! – испуганно заголосила она, судорожно натягивая на себя одеяло и прижимаясь к высокой спинке кровати, – не подходи! Не подходи!
Она судорожно дёрнулась к прикроватной тумбочке, что-то там нашаривая, затем выставила перед собой бляху на цепочке, в которой я узнал студенческий жетон родной Академии.
– Я учусь в Академии! – нервно произнесла девушка, попыталась предать голосу угрожающие нотки, – и даже умею колдовать!
Отойдя от первого шока, я присмотрелся к ней и, внезапно, узнал одну из учениц Вольдемара. Вспомнив фамилию, спросил:
– Виолар? Альтина? Ты чего здесь забыла?
– Ой, – слабым голосом произнесла она, – Чёрный плащ, то есть, я хотела сказать, профессор Локарис? Я вас не узнала. А вы… вы… вы уже выздоровели?
– Выздоровел, – ответил я, невольно хмыкнув, от того, что она напомнила прозвище Вольдемара, за вечно чёрные одежды прозванного студентами Чёрным плащом, – но ты не ответила, чего здесь забыла?
Первый шок прошел и у неё, и, продолжая кутаться в одеяло, та неуверенно ответила:
– Я тут живу. А вы зачем сюда?
– Я сюда, потому что это моя квартира.
– Но это невозможно, – тихо произнесла Альтина, поняв по моему виду, что я не шучу, – я живу здесь уже три декады…
– Который я провалялся в госпитале, – кивнул я.
– И заплатила хозяйке за две гекаты вперёд… – ещё тише, чуть не плача, произнесла девушка, – она сказала, что квартира свободна.
– И вас даже не насторожили мои вещи?
– Миссис Шонс сказала, что это от бывшего постояльца, с которым случилось несчастье. Я думала, она имеет в виду, что он умер, поэтому просто убрала их в коридор. Мне даже в голову не пришло, что это были вы.
– Ну не плачь, – принялся успокаивать я её, – ничего, на самом деле, страшного не произошло.
– Но как быть? У меня нет больше денег чтобы снять другую квартиру.
Я увидел, что Альтина закусила губу в растерянности, а глаза наполнились слезами. Невольно пожалел студентку. Не было в ней той уверенности в себе и стойкости, что присуща подросткам, рано вкусившим самостоятельности. Скорее всего до поступления в академию она жила в семье, где ей не приходилось думать о заработке или помощи родителям. Росла этаким комнатным растением.
Родители, вероятно, опасаясь необоснованных трат, заставляли оплачивать жильё заранее сразу на полгода, чтобы у дочери было меньше проблем. И только жадность старухи Шонс сыграла с ней злую шутку.
– Так, только без слёз, – решительно пресёк я попытку девушки разреветься, – сейчас всё решим. Ты давай, пока оденься, а я пойду позову хозяйку.
Выйдя из спальни, я прикрыл дверь, давая Альтине возможность спокойно привести себя в порядок, а сам, пройдя к лестнице, громко крикнул вниз, на первый этаж, где было подозрительно тихо:
– Миссис