– Юнга? Ты чего?
– Егорыч, я сбегу.
– Брось. Спи.
– Егорыч, я твердо решил.
Багермейстер сел на нарах.
– Окстись. Я тебя хоронить не буду. Другие пытались, где они?
– У других не было плана. Рванули с котлована – получили в спину.
– А у тебя план?
– Ну.
– Говори.
Заяц почти прижался щекой к бороде Егорыча.
– Завтра выходной. Прилетят какие-то столичные артисты.
– Ничем они не помогут, – вздохнул багермейстер. – А если станешь им правду рассказывать, что тут да как, их кокнут вместе с тобой, и концы в Ахерон.
– Я раньше убегу. До концерта. Егорыч, в душевой ниша есть, закрытая фанерой. В ней – чекушка, видно, чья-то нычка. Я в нишу помещаюсь.
– Не понял…
– Егорыч, когда нас поведут на концерт, подними у выхода шум. Скажи, пацан сбежал, скажи, только что рванул за угол, туда, где автопарк. И непременно с конвоирами иди, покажи, куда я побежал.
– А дальше?
– Вот сверток, спрячь. В нем пальцы.
– Пальцы?
– Человеческие, я нашел в грязи. Высыпь их незаметно на траву и покажи конвою. Мол, все, что от пацана осталось.
– А ты, значит, в душевой?
– Да. У конвоя – концерт, они не станут шум поднимать. Как все уйдут, я из завода выберусь, и в лес.
– А пальцы чужие зачем? Ты свои оставишь. Там же твари!
– Я сбегу, Егорыч. Прорвусь и позову на помощь. Вниз по течению есть поселок, а на горе – мужики, которые ЛЭП ставят. – Заяц схватил багермейстера за плечо и прошептал ему в ухо, леденея от страха: – Я прорвусь, только ты в меня верь. Сильно верь, хорошо?
Глава 9
– Я лысею, – сказал Кеша.
– Не выдумывай.
– Вот же. – Он склонился к зеркалу.
– Ты не лысеешь, милый.
– Точно? Посмотри. Дай я отдерну штору.
Кеша потянул за ткань. Снаружи к окну прижимался папа Агнии Кукушкиной.
– Чем это воняет? – спросил он.
Галя резко проснулась, морщась от шума. Глянула в иллюминатор, на зеленое, желтое, синее покрывало тайги.
«Надо же. Уснула под грохот пропеллера. И гад приснился. Оба гада».
Бывший муж не доработал. Мог бы состряпать все так, чтоб к пункту назначения Галя шла пешком, но из Якутска ее забрал большой грузовой вертолет. В вертолет набились местные музыканты. Балалаечники, гармонисты расселись по ящикам с подарками для гидромеханизаторов. Везли сгущенное молоко, сахар, лимоны, папиросы, печенье, леща в томате.
– Докатилась.
– Что вы говорите, Галина Юрьевна? – Администратор, москвич, подпрыгивал на чемодане с Галиными вещами. Весь круглый – живот, глаза, лысая головенка. Фамилия подходящая: Бубликов.
– Говорю, красота.
– О! Первостепенная красота!
Провинциальные музыканты откровенно таращились