– Даже не знаю, аппетитный вожак, правда?
Глава 6
Я хорошо запомнил, как сердце в груди немного дрогнуло после этого вопроса.
Давно я не испытывал таких эмоций, даже вспомнил, как ощущал почти то же самое давным-давно, еще когда интересовался и плотно занимался боксом. Такой же легкий мандраж у меня всегда был перед выходом на ринг.
Предвкушение, немного страха перед неизвестностью, желание победить.
И ужасно медлительная пауза в ожидании – что будет дальше.
Сучка ходила вокруг, водила меня, крутя своей попкой. И на эту попку в коротких золотых трусиках я насмотрелся столько, что даже родинку под правой ягодичкой разглядел.
Остальные ноги были скрыты шелковистыми брюками, крепящимися к поясу, наподобие того, к которому цепляли чулки.
Львица обошла меня кругом, начала гладить по заднице.
Я застыл.
Меня по жопке так никогда еще не гладили – усердно, неторопливо, похлопывая:
– Какой поджарый зад, словно наливное яблочко! Укусить хочется! Хороший, хороший…
– Хочешь его оседлать? – предложил организатор вечеринки.
Но…
Львица внезапно звонко шлепнула по моей заднице рукой, что была разрисована под лапу.
– Львицы не седлают жеребцов, даже таких, как этот! – и впилась ногтями глубоко мне в зад.
Несмотря на заверения, мол, львицы не катаются на спинах у жеребцов, много позднее все-таки сучка в золотых трусиках прокатилась на спине у каждого из жеребцов, размахивая кнутом, звонко шлепая по заднице.
Потом она брала под уздцы каждого и ненадолго уводила куда-то. Увидев, какими довольными они оттуда возвращались, с придурковатым видом, разумеется, я решил, будто они там трахались!
Потому что градус к тому времени уже был соответствующий, а барьеры нравственности падали с каждой минутой…
Меня оставили напоследок.
Томился, блять, как конь в стойле! Нет, я не то чтобы мечтал поучаствовать в групповушке. Просто… ох уж это подчеркнутое пренебрежение, когда Львица с уздечкой направлялась именно ко мне, а потом вжух – и сворачивала в сторону другого.
Каждый раз что-то поднималось, бурлило и… бурно оседало, как шапка пены на большой кружке пива.
И вот – она передо мной.
Больше никого из жеребцов не осталось.
Все та же процедура – уздечку на шею, повели тем же коридором, что и других, потом внезапно она притормозила у самых дверей.
Сняла с шеи уздечку и махнула рукой:
– Все, свободен!
Я, как дурак, не понял.
– Свободен, говорю! Иди… Пасись где-нибудь там!
Я запыхтел, даже немного разозлившись.
Что это… Всем дают, а мне?
Поэтому я упрямо пошел вперед, за ней и обхватил попку.
Такая маленькая, славная попка, что прямо ух, как жестко встал.
В ответ она застыла, но ненадолго ее оцепенение продлилось.
– Уберись! Живо! – рыкнула и… ткнула мне острой шпилькой в босую ступню.
Вообще-то