Поэтому я улыбнулся Марфе так любезно, как только мог.
Но она не оценила.
– Эй-эй, ну-ка… Живо… Сотри это маньячное выражение со своего бородатого лица.
– Я тебя воспитаю, – сказал внезапно хрипло.
Аж голос сел… И елдак не хотел униматься.
Давно не выгуливал на вольных хлебах. Бабы какие-то не такие…
Вроде бы симпатичные, а интереса ими заниматься нет.
– Не надо мне здесь… Педагогикой заниматься.
– Надо, Марфа. Тебе это… очень надо.
– Удачи, здоровяк. Думаешь, я стану тебя слушаться? – тряхнула своей копной, рассмеялась звонко. – Я могу тебя только О-Слушаться.
– Но работаешь-то ты на меня. Так?
– Так, – произнесла осторожно.
– И тебе эта работа вроде как очень нужна. Да?
– Верно, – ответила уже не так звонко Марфа, нахмурившись, пытаясь понять, к чему я веду.
– Или ты меня слушаешься, или… у-во-ле-на. За каким-то хером тебе нужна эта работа.
Я ткнул себя в грудь пальцем.
– Именно эта работа. И никакая другая. Так?!
Кажется, я попал в точку. В яблочко, мать его!
– О-о-о… – прошипела. – Ненавижу тебя! Ты…
– Ну? Ну? Что-что?
Я встал, потянулся. Марфа сжигала меня убийственным взглядом, от которого ноздри трепетали, а все ее тело напоминало проволоку – туго скрученную в замысловатую фигуру.
От ее взгляда яйца так и норовили поджаться. В крови еще гулял жар и воспоминания, как она меня на вечеринке то по яйцам гладила, то зад трогала, ничуть не умаляли возбуждения. И пахла чем-то таким, острым… И задница ее эта. С родинкой. Ну просто напрашивалась на штырь быть насаженной. Ох, блять, как натянутой до предела. Так, чтобы аж дышать не могла.
И несмотря на то, что член был готов проткнуть головкой небеса, козу эту рыжую я драть не собирался.
Цель у меня куда более высшая.
Я присел рядом с Марфой. Вернее, втиснулся. Она сама и не шелохнулась, мне пришлось ее двигать на диванчике.
– Значит, так. Первое, сядь нормально. Ноги сдвинь. Локти ближе к телу… Да что ты… враскорячку, е-мое. Ты ж девочка!
Враскорячку, тут, конечно, я погорячился. У этой девушки было потрясающее свойство прекрасно смотреться и в ультрасексапильном наряде, и в широченной хламиде до щиколоток, и даже тонкие руки-веточки смотрелись, будто ветви ивы.
– Сидеть, как девочка?
– Да.
– Так, может быть, покажешь?! – облизнула свои губы. – Как сидят девочки? А я со стороны посмотрю.
– Вот так… – показал. – Давай, попку назад, спинку ровнее, плечи раскрой, подбородок повыше.
– То есть мне сидеть, как будто в заднице палка торчит.
– Тебе бы вставить в эту непоседливую задницу чего потолще, чтобы помолчала! – добавил я. – Но да. Сидеть ты будешь ровно.
Но, едва я отошел, она снова села, как прежде.
– И что это значит?!
– Вот так сразу ты от меня идеальных результатов не добьешься. Сегодня я выполнила твое задание и попробовала сидеть, как