Отношение к Камилле она вновь оставила для себя за скобками, ведь оно никак не влияло на форму общения. От Хелены в любом случае требовались лишь вежливость и толика дружелюбия. Но если же девушка влюблена в Эмиля, то должна выражать свою симпатию внешне, давая понять свои чувства как самому юноше, так и в свете.
«Только не могу понять, влюблена ли я в него? – подумалось Хелене, пока она тщательно всматривалась в веснушки на переносице молодого человека. Его улыбка и ямочки на щеках все еще вызывали приятный трепет где‑то внизу живота. Но теперь, в будничной обстановке, не припыленной романтическим флером спасения, девушку не бросало в жар от одного его присутствия. – Думаю, да… С таким началом у нас вполне могла бы получиться красивая история любви, которую бы обсуждало полгорода».
Кокетливо заправив прядь за ухо, Хелена ответила:
– Думаю, так сказывается на мне приятное общество.
Разговор родителей о бесчинствах революционеров наконец сменил русло.
– Позвольте спросить, не сложно ли вам управляться сразу с двумя детьми? Полагаю, что их воспитание требовало немало времени.
– Близнецы всегда хлопотные, особенно пока они еще дети. – Аглае рассмеялась, и ее монументальная прическа угрожающе затряслась. – Но Милу и Милли еще и сами по себе довольно шумные! И все же, знаете, возиться со своими малышами очень чудесно, хотя временами и непросто.
– Кто здесь шумный, маменька? – Камилла нахмурилась и обиженно выпятила нижнюю губу. – Между прочим, я совсем не доставляю никаких проблем, в отличие от…
Внезапно Эмиль споткнулся и выронил трость. Остальные Пэти обернулись на шум почти разом; Камилла вздрогнула, а Жислен смерил сына ледяным взглядом. Напряжение прошло как неожиданно вспыхнувшая и так же быстро потухшая искра. Юноша извинился, и компания двинулась в прежнем ритме.
У мадемуазель де Фредёр едва не вырвался вопрос, что произошло между членами семьи, но она осмотрительно закусила губу.
– А вот мы и на месте! – с напряжением в голосе воскликнул месье Пэти и махнул рукой в сторону вывески ресторана «Гранд Вефур» [20].
Ожидать от двух этих семей выбора менее помпезного ресторана было бы странно. Из-за обилия росписи и золотых панелей на стенах помещение напоминало ларец или музыкальную табакерку, в которой даже шестерни были покрыты тонким сусальным слоем.
Беленые колонны украшали рисунки умиротворенного вида женщин, на головах которых стояли огромные подносы с фруктами. Мельком Хелена взглянула на одну из них и сразу же отвернулась – изящные тела напоминали античных богинь и били по ее самолюбию.
Довольно скоро мадемуазель де Фредёр заметила, что все в семействе Пэти чувствуют себя неуютно. Жислен постоянно то промокал платком лоб, то мял ткань в ладонях. Покрасневший