Над их головами щебетали садовые птицы. Раньше, когда семья Пэти еще жила в Альмон-ле-Жюни [14], Эмиль часто видел среди листвы аккуратные головки пеночек, поползней и дроздов. В этом городе они будто бы растворились, остался лишь звук.
Юноша редко задумывался, изменилось ли в нем с тех пор что‑нибудь, помимо нового костюма и кожаных туфель, – на это просто не осталось времени. Однако стоя под раскидистым деревом, он неосознанно чувствовал себя лишним, выбивающимся из общей картины пятном. В детстве такого не было.
– Знаете, ни в жизнь не поверю, что вы без подтекста приехали к девице после дня знакомства. Вам это нужно лишь для того, чтобы позднее залезть в кошелек к ее отцу.
– У моей семьи достаточно средств, чтобы по крайней мере не ходить в поношенном цилиндре. А приехали мы проведать ее из чувства долга!
Леонард усмехнулся.
– И часто вы наживали семье проблемы из-за своего «чувства долга», о благородный ребенок?
– Послушайте… – Эмиль подошел к месье Гобеле вплотную. Юноша чувствовал, что вот-вот сорвется. – Сейчас месье де Фредёра поблизости нет, а моего желания вас ударить не убавилось!
– Ну, тогда попробуйте отходить меня тростью. Я же вижу, вам не терпится. – Мужчина сжал сигару двумя пальцами и выдохнул Эмилю в лицо облако густого дыма. – У вас потом будут проблемы, не у меня.
Схватившись было за чужую рубашку, Эмиль недолго подержал ткань в руке. Рывком он оттолкнул оппонента, а сам отвернулся. По трости уже стекали капельки его пота, а сердце оглушительно колотилось. И все же нужно было сдержаться. Молодой человек понимал, что усилие над собой не будет напрасным. Нужно решать свои проблемы по-взрослому.
– Вам больше пошла бы фамилия «Gober» [15], месье. Своей вы не соответствуете, – процедил Эмиль сквозь зубы. – я бы хотел видеть вас как можно реже. Не знаю, кто вы и что вам здесь нужно, но уверен, что этой семье вы принесете одни беды… Мне кажется, вы ужасный человек, месье Гобеле.
Юноша умолк и поджал губы. Под конец небольшого монолога голос стал дрожать, от волнения в груди закончился воздух. Но он хотел хоть как‑нибудь выказать неприязнь, иначе сам себя бы счел трусом. Выпрямившись, молодой человек ровным, почти прогулочным шагом направился в сторону дома.
– Какие остроты! Очень похвальная игра слов для юнца, который рос в поле. – Эмиль напрягся всем телом, чтобы не развернуться и не влезть в потасовку. – Но признаю, в отличие от этой новоиспеченной гадалки, вам не занимать проницательности.
Между ветками что‑то пошевелилось, но Эмиль перестал видеть мир вокруг себя в стремлении поскорее убраться от мужчины в черном. Единственное, что занимало его внимание – шипящий смех за спиной.
Когда Хелена спустя неделю пошла на поправку, от мадам Пэти вновь пришло письмо. Дама предлагала их семьям увидеться в воскресенье на площади Согласия, сходить в ресторан и просто дать детям возможность