Ребята из отряда спецрасследований i должны уметь четко составлять портрет по психологической карте, потому проходят усиленный курс психологии. Оставим в стороне политические риски (впрочем, назовем их проблемами этики), но убийство – это все равно сложная и тонкая задача. Указ 12333 приняли после цепочки провалов агентов ЦРУ, и теперь уже ясно, что любителю такую работу не поручишь.
Их стиль работы окрестили «военизированными операциями» – что как бы намекало, что ЦРУ просто играли в военные «дочки-матери». Поэтому появился новый тип боевых сил, отряд спецрасследований, выполняющий функции военной разведки и управления спецоперациями. Во многом мы унаследовали дело ЦРУ, став своего рода гибридами между шпионами и солдатами. Разведка в XXI веке требует не столько гражданских, сколько военных навыков. На поле боя обстановка очень подвижна, а весь мир превратился именно что в одну большую арену сражения.
Реальность никогда не соответствует заранее собранным данным. Всегда вылезают неучтенные факторы. От нас требуется, с одной стороны, по возможности снизить их влияние, а с другой, если уж случилась внештатная ситуация, – быстро к ней адаптироваться, в частности, составить модель поведения каждой индивидуальной цели.
Проще говоря, нам нужно ясно представлять себе того, кого вот-вот убьем. Сначала понять этого человека до такой степени, чтобы проникнуться его целями и идеалами, а потом убить. Работенка для самых отъявленных садистов. Идеальный сюжет порнофильма с нацистами в главных ролях. Подобные занятия не оставляют шрамов на нашей психике только благодаря так называемой боевой эмоциональной регулировке. Перед работой в поле мы проходим курс психологических консультаций и нейронного стимулирования, которые регулируют наши чувства и этические установки в соответствии с необходимыми параметрами. Так нам удается разделить профессиональные обязанности и личные этические воззрения. То, что Оруэлл описал как «двоемыслие», воплотилось в жизнь благодаря развитию технологий.
Поэтому, просматривая данные на нового объекта, размышлял я не о несчастной судьбе будущей жертвы, а о последней, кого я убил. О собственной матери.
Иногда передо мною представала страна мертвых. Она грызла и подтачивала коготочками