Управитель раскрутил свои лапки, из которых выкатилась на пол крупная личинка. Обычно личинка вырастает сантиметров на тридцать, тонкая и цвета молока. Но эта была все пятьдесят, толстая, жёлтая, и лоснящаяся жиром. Это была большая удача, нечасто урождались такие, в них запускали мутагенез, направленный на создание Призрачных цикад или Пустотных крабов. Личинка нахально извивалась и когда королева взяла личинку в руки, та попыталась укусить королеву. Управитель сжал в страхе все свои лапки, но королева лишь оскалилась, ей понравилось. Она была довольна!
– Второй примат жив? – прошелестела королева немного громче обычного, что выражало крайнюю степень возбуждения.
– Да королева! – боголепно ответил управитель.
– Ведите его сюда.
Через несколько минут в зал королевы неспешно вползла гусеница, голова Джона торчала над её телом.
– Что ты забыл на моей планете? – спросила королева.
– Мы… Я исследователь… – голос Джона изменился, огрубел, стал хриплым и скрипучим.
Лицо Джона обтянула сухая кожа, глаза пожелтели, кровяные прожилки заполняли весь белок. Гусеница чувствовала себя не лучше, от Джона расходились коричневые потёки в её теле, но Джон, несмотря на это, улыбался. Судя по всему, гусеница, в которой пребывал Джон, выделяла органический наркотик.
– Сколько вас?
– Нас было трое… – Джон не понял, что от него хотела королева.
– Сколько вас вообще? – она рявкнула на безмозглую обезьяну, плохой знак, управитель отстранился ещё дальше.
– Восемнадцать миллиардов… – ему было плевать на людей и что с ними будет, лишь бы не кончалась та сладостная нега, в которой он пребывал сейчас.
Королева закрыла глаза и облизнула половину лица чёрным языком.
– Много пищи, моя королева? – попытался угадать мысли королевы управитель.
– Нет! – она небрежно махнула в его сторону, но без угрозы:
– Это много инкубаторов для личинок!
– Но моя королева! Возможно, это лишь совпадение, нужно убедиться в том, что причина в примате, провести разведку…
– Так проведите!
Королева вильнула толстым брюшком, неторопливо спустилась к Джону. Она не планировала покидать кладку, её ждал обед, управитель знал об этом и хотел поскорее убраться из зала королевы.
В зал заполз свонг, особь была мелкой и молодой, хитин не затвердел и не потемнел. Свонг пытался сопротивляться, неуклюже выставляя лапы в проёмы проходов, пытался зацепиться за грунт, оставляя за собой длинные кривые борозды. Но хвост, его собственный хвост его предал, хвост неуклонно тащил его вперёд. Королева сильнейший псионик в улье, и никто не в состоянии ей сопротивляться. Когда Заммунда Имда приблизилась к свонгу, тот замотал головой, глаза его беспорядочно вращались, а усики прижались к голове. Королева не утруждала себя призывом