Боже, мне хотелось провалиться сквозь землю. Спрятаться и больше никогда не попадаться ей на глаза. Кэтрин всегда видела меня насквозь, словно я для нее была открытой книгой. Это осознание болезненно трепыхалось в сердце. Выворачивало наизнанку. Перед глазами мелькали картинки родом из детства, где она легко угадывала мое состояние. Те моменты, когда я испытывала грусть, раздражение, обиду, счастье. Она замечала все, потому что никто не замечал, что происходило с ней.
– Мы не обязаны налаживать отношения из-за ваших чувств. Тайлер сам решает с кем ему спать, целоваться и встречаться. Мы близки с ним, но не обременены клятвами. И я никогда в жизни не влезу в его отношения. Никогда. Ты пришла за моим одобрением? Засунь его мне же в задницу. Потому что черта с два я буду указывать людям, с кем им общаться. Но я не возвращаюсь туда, где мне были не рады. Где меня не любили и не ценили. Наша дружба разрушена, и я не ударю палец об палец, чтобы попробовать собрать ее по кусочкам. Мы больше не будем дружить, Эшли. Мы больше не будем теми подружками. И если ты так и будешь стоять и молчать, то я попрошу тебя выйти отсюда. С каждым словом я чувствую себя Шарлоттой или Харпер, отчего хочу врезать себе.
– Прости меня, пожалуйста.
Меня удивило, как просто я смогла попросить прощения. Наверное потому, что действительно чувствовала себя виноватой. И это ощущение так не похоже с тем, когда я раз за разом извинялись перед мамой или Колин.
Мысли сбились в кучу. Мне требовалось одиночество, чтобы прояснить их и разложить по полочкам. Обдумать каждую. Сделать верные для меня выводы.
– И я не знаю, зачем читаю столько книг, раз не могу связать двух слов. Но при этом понимаю, что любое слово и дальше будет звучать как оправдание. Возможно, когда-нибудь ты сможешь простить меня.
Я попыталась уйти, но слова Кэтрин остановили:
– Если ты разобьешь сердце Тайлеру, или Харпер попытается разрушить его жизнь, я уничтожу все, что вы любите. Спалю дотла. Сравняю с землей. Наращивай броню, Эшли, или оставь парня в покое. Твоя мать, если узнает, не оставит тебя и его в живых. Пускай только даст мне повод, и я с радостью отомщу за каждое слово, что прозвучало в наш адрес.
– Я не разобью, – шепотом, но уверенно пообещала я. – И больше не повторю эту ошибку.
Эти слова исходили из самого сердца. Я сказала их быстрей, чем успела понять, что именно пообещала, но не чувствовала горечи.
Я впервые рискнула общественным мнением и сделала то, чего желала моя душа. Выйдя из комнаты и наткнувшись взглядом на Тайлера, Энтони и Лили, я не увидела в их глазах порицания или осуждения. Напротив, Энтони выглядел чересчур гордым. Мне вспомнили те редкие дни, когда мы проводили втроем. Он всегда ощущался теплым и уютным, а еще излучал радость и счастье. Обожал обниматься, мог просто так чмокнуть в щечку и соглашался на любую авантюру. После побега Кэтрин ниточка общения между нами порвалась по моей инициативе. И теперь мне хотелось ее восстановить.
Лили робко мне улыбнулась. Мы не общались весь первый курс, потому