В стенах Болфорда я чувствовал тепло. Оно растекалось по венам, обволакивало, а после пробиралось в каждую клеточку. Оно казалось чуждым, до боли и обиды непривычным, но сидя в кресле, напротив кабинета вице-президента Болфорда, я жадно впитывал его. Кэтрин планировала выбить нам одну комнату. Я не стал препятствовать ее порыву, прекрасно понимая, что никто не даст такого рода согласие. Но ей это было жизненно необходимо. Кэтрин слишком часто слышала в свой жизни отказ и предпринимала лишь одну попытку, а после опускала руки.
Тишина рассекала пространство, позволяя погрузиться в свои мысли. И лишь Луиза, что с любопытным взглядом осматривала меня, чуть омрачала настроение. На ее языке вертелись вопросы, в то время как в глазах плескался страх. Она невольно прижалась к стене, стоило мне чуть склонить в ее сторону голову. И когда Кэтрин вылетела из кабинета, Луиза перестала уменьшаться в размерах и с жадностью ухватилась за возможность проводить нас до комнат.
Мне предстояло жить некоторое время одному: сосед отсутствовал по причине болезни. Я не сильно расстроился по этому поводу, хоть и мысленно пожелал ему выздоровления. В любом случае, закрыв за собой дверь, с губ сорвал вздох облегчения.
Комната оказалась просторной, светлой и безжизненной. Идеально застеленные кровати ждали своих хозяев. Пустые шкафы встречали затхлым воздухом и пустыми полками. Я спрятал под кровать нашу черную сумку, пододвигая ее к левому краю, чтобы удобно и быстро можно было вытащить. Остальные вещи аккуратно разложил, отделяя светлые ткани от темных. Я всегда придерживался видимого порядка, игнорируя развалины и хаос души. По крайней мере, возможность контролировать то, что меня окружает, успокаивала.
Взгляд остановился на книгах. Тех нескольких, что я успел купить перед отъездом. Сердце затрепетало в груди от мысли, что некоторое время они останутся рядом со мной. Их не придется отдавать в библиотеку или в места, где любой другой человек сможет найти и взять. Прочитать мои записи. Пробежаться глазами по цитатам, выделенными стикерами. У меня будет возможность вновь и вновь открывать помятые страницы, проводить пальцем по строчкам и перечитывать.
Книги были спасеньем, пока в моей жизни не появилась Кэтрин. Она никогда не смотрела с высока. Не оценивала одежду, в которой мне приходилось выходить в свет. Не поджимала губы, когда я забирался в ее комнату, проведя несколько ночей на улице. Кэтрин была такой же сломленной и разбитой, как и я. Мы вместе дрейфовали на обломках жизни, в надежде поймать волну и добраться до берега.
Я окинул взглядом все еще безжизненное пространство. Здесь не хватало уюта, мелких предметов, собирающих пыль, запаха чужого парфюма и тела, разбросанных вещей. Со всех сторон накатывало одиночество, в котором отчетливо звенело мое прошлое. Оно подбиралось со всех сторон, цеплялось за кожу и подкрадывалось в сердце. Я слышал ее голос. Ее крик. Последний крик. Мое имя перемешалось с другими звуками. А после тишина, которая сковала мое сердце ледяным холодом. Горло саднило от собственного крика, отчаянно рвавшегося наружу. Эти болезненные фрагменты служили напоминание и указателем. И черта с два я бы постарался выкинуть их из головы.
Почувствовав голод, я направился в комнату Кэтрин. Занятия уже закончились, и зеваки стремительно пересекали коридор, желая увидеть новоприбывших. Как только их взгляд касался меня, лицо искажала гримаса. Джефф Гилл не только себе обеспечил отменную репутацию, но и мне. Все презирали мальчишку Гилла. Все судили его по поступкам и деятельности отца. Но никто из них не пытался его остановить. С молчаливого позволения, Джефф ввозил в штаты наркотики, убивая день за днем людей. Никто не хотел марать руки. Куда проще было призвать к ответу меня, ведь я же сын своего отца.
Я проигнорировал шепот за спиной. Не отреагировал на выпады и толчки. Ни один мускул не дернулся на лице, когда двое ухмыляющихся парней перегородили мне дорогу. Оба сложили руки на груди и смерили любопытным взглядом.
– Гилл, угостишь чем-нибудь?
– Не чем угощать.
– Да ладно, – протянул парень с темными волосами, вскинув голову. – Мы же оба знаем, что это ложь.
Я провел пятерней по волосам, устало выдыхая.
– Дерек, донимаешь новенького? – Между нами встала высокая девушка с копной светлых кудрей, рассыпанных по плечам.
– Мы просто знакомимся, Колин.
Льдисто-голубые глаза девушки скользнули по мне от макушки и до ботинок. Слишком открыто и оценивающе.
– Без меня разберетесь, – бросил я. Дерек не сдвинулся ни на дюйм. Пришлось мне сократить расстояние и чуть склонить голову, чтобы заглянуть в глубины карих глаз. Я знал, что он не сможет выстоять. Что собственно и произошло. – Отойди.
– А то что? – выплюнул друг Ника, занимая место друга.
– Мальчики, прекратите, – вновь влезла Колин. – Все по разным углам. Эшли, пойдем в комнату.
Услышав знакомое имя, я оглянулся. Эшли Браун стояла за спиной Колин и прятала лицо за короткими волосами пшеничного цвета. Она отчаянно избегала моего взгляда и, вероятно, хотела, чтобы земля под ногами разверзлась. Я