Он после игры усаживался читать. Боря чувствовал себя губкой, которая хочет всё поглощать и поглощать информацию о мире и о человеческой душе. Он хотел узнать, что чувствуют люди живые тогда, сейчас, в фантастическом будущем. Словно бы он не имел то, что имеют в душе они. Поэтому он, как вампир, питался эмоциями из книг.
Лера часто ходила гулять на улицу и всякие интересные места с подружками, иногда с друзьями, иногда с ухажерами. Её жизнь, как радуга, была заполнена весельем в те дни, когда она не работала по дому. Это её спасало от скуки, собственных мыслей, которые часто её встречали перед сном. «То ли я делаю? А такой ли я хотела быть? Я же хотела когда-то стать художницей, но забросила… А я любила? Я – нормальная? Если посмотрю в зеркало, то там буду я или лишь чужое тело с чужой душой?»
Она не понимала, почему так постоянно думала перед сном, но эти мысли всё приходили и приходили к ней. Может ей хотелось с кем-нибудь их обсудить, но устойчивое недоверие к людям не давало этого. Каждый раз, когда она говорила «близким» людям о своих мыслях, то ей просто отвечали «Мгм. Да-да, интересно. Понятно». Но Лере от такого становилось лишь хуже. Озеро собственной неуверенности под холодом отношения окружающих лишь превращал гладь воды в лёд и делал все страхи крепче. Доверять она матери не могла из-за того, что та всегда пропадала на работе, и Лера иногда даже забывала лицо родителя. Осушить озеро она пыталась и через друзей, и через хобби, но воды лишь становилось больше если не с каждым днём, то с каждой неделей. И иногда после школы ей слышалась игра на скрипке, как вой надежды бесконечно близкий и далёкий от музыканта, которого она никогда не знала.
Лера садилась делать уроки лишь поздно ночью, когда брат с сестрой сопели рядом на двухъярусной после ужина старшей. Она писала очень тихо, и тишину дома лишь могла прервать дверь, которую открывала мама после ночной смены, уходящая сразу спать, не говоря дочери ни слова, хотя она видела свет из детской комнаты. Лера в это время же переставала даже дышать, надеясь, что мама её не заметит, чтобы уставшая женщина не утруждалась произносить лишние слова.
Часто Бориса мама настигала спящего на диване, когда лицо того было закрыто книгой после марафона чтения. Так получилось и сегодня. Она его растолкала, тихонько потрепав за плечо и поцеловав в лоб. Боря после этого нехотя открывал глаза.
– Ты опять читал? Уроки хотя бы сделал? – спросила его мама, убирая волосы в бок седые пряди сына с его лица.
– Да, конечно – ответил ей Борис, пытаясь найти очки где-то за спиной, но постоянно ощупывая лишь книги.
– Ну хорошо – и мама посмотрела на скрипку, всю старую с потёртостями, сколами и трещинками, гриф на которой был склеен не один раз. Инструмент лежал на ковре, посередине комнаты и глядел своими