– Успокойся уже и давай идти быстрее, Боря. Наша училка будет лютовать от твоего очередного опоздания. И, вообще – огненно рыжая девчонка, остановилась перед ним и ткнула пальцем в его маленькую, детскую, для его шестнадцати лет, грудь. Она была его ниже на пол головы, но само её строение тела было крепче – почему ты всегда опаздываешь?!
– Не знаю… – ответил ей парень, от удивления поправляя свои очки на его угловатом, исхудалом лице мумии, в котором была какая-то симпатичность, схожая на красоту мёртвых деревьев в зиму. – Вообще-то ты задерживаешь нас сейчас!
– Какой ты нервный и стра-ашный. Боюсь-боюсь – ухмыльнулась девчонка своим веснушачим лицом с призвуком насмешки. В улыбке черты её лика были поразительно красивы своей завораживающей округлостью и добродушностью.
– Успокойся уже, Лера!
После выкрика Бориса молодые люди шли в полнейшей тишине, изредка которое прерывалось из-за каких-то уведомлений в телефоны. Так же они немного говорили о сегодняшнем дне: о том, что сегодня очень сложный по урокам день, что они уже устали от учёбы, что сегодня наконец-то нет дождя, впервые за два дня, что они уже хотят домой…
День же был солнечным и приветливым донельзя. Запахи в воздухе плавали мокрой листвы и грязи, в которой вокруг иногда застревали некоторые машины, которых сегодня было удивительно мало, из-за чего была агония спокойствия и умиротворения, что будто бы минуты даже текли медленнее, но время было таким же, и оно поджимало.
– Сегодня так мало людей… – сказал еле-еле слышно Боря, голосом тонким, мелодичным, прорывая тишину меж собой и девушкой рядом.
– Ага, будто бы никому на работу не надо. И, вообще – Лера отошла подальше и закружилась. Её кудрявые рыжие волосы закружились вместе с ней. С ней кружилось и пальто, полностью расстегнутое, и юбка тёмная, и блузка белая, и серая сумка её – разве это не круто?! Меньше народу – больше кислороду!
– Пошли уже, балерина большого театра… – пробурчал Борис, взяв её за рукав и потянув девушку за собой – Такими темпами мы точно опоздаем.
– Сама серьёзность воплоти – подкалывала его сзади Лера, пытаясь догнать парня с помощью своих маленьких ножек.
По итогу Боря и Лера всё-таки пришли к школе. К этому большому кирпичному зданию эпохи СССР, которое было выкрашено в жёлто-молочные цвета, возле коего стоял новый железный забор. Он не вписывался в антураж своей новостью, как и типовая дешёвая спортивная площадка перед храмом знаний, которую дети в бесснежный период насиловали как могли. Время было пред урочное, оставалось всего десять минут. Перед школой толпились и маленькие первоклассники с рюкзаками, которые были больше них. И гламурные подростки средних классов, которые хотели выделиться как можно ярче, но из-за этого они становились лишь такой же массой, только разноцветной. И ученики старших классов, которые проклинали школу за то, что надо рано вставать, и которые были уже взрослые по своей натуре, поэтому они просто шли, тихо сгорая от тоски в душе. Боря и Лера же являлись маргиналами. То есть они уже переросли средние классы, но они ещё не были старшеклассниками. Они были старшими учениками средних классов. Это был их последний год, где сохраниться должен обычный их класс. После кто-то уйдёт в колледж на профессию рабочую, а кто-то решит дальше стать кем-то важнее, по мнению родителей, естественно. Например, психологом, врачом, а не низкими сварщиками или поварами, которые лишь делают нашу жизнь такой, которая она есть, и без которых бы всё просто порушилось. Боря же решил уходить в колледж, а Лера собиралась продолжать учёбу в школе.
Боря и Лера протиснулись сквозь эту живую массу и смогли зайти в фойе. Их встречал добродушный охранник, которым являлась бабушка лет шестидесяти, и злой-злой завуч по воспитательной работе, которая имела мастерство надевать иногда маску доброй женщины, хотя являлась за ней страшным демоном. Девушка и парень быстро переодели обувь и разошлись по своим секциям раздевалок. В их школе мальчиков по обыкновению обделяли. Раздевалки были редко убранными, в них не было мусорных ящиков, и обыкновенных шкафчиков, в которые дети бы могли положить свои вещи под замок. С детства мальчишек учили спартанским условиям, которых, собственно говоря, не было. У девочек же были всегда шкафчики, где можно оставить учебники, личные вещи, одежду. Их раздевалка даже закрывалась. Боря быстро повесил свою куртку и мешок с обувью на крючок в дальнем углу и пошёл ждать Леру. Он стоял перед дверью раздевалки, где находился её шкафчик, за ним было окно, где так же текли реки учеников. Поток перед ним плыл, из её двери постоянно выходили и заходили, и это была не она. «Как же она долго»-подумал Боря, смотря на потолок из плитки, где через одну плитка была или разбита, или её в общем не было. Серая с оранжевым…какая безвкусица, граничащая с домашним уютом.
Уже прозвучал звонок. Дети и по старше уже не шли, а бежали по коридору в свои классы. Боря всё стоял и смотрел в потолок. Вахтёрша его окликнула, спросила, почему тот не идёт в класс, но он по обыкновению не ответил. Всё-таки Лера вышла из раздевалки, вся запыханная и красная.
– Этот замок решил сломаться прямо сейчас, как же вовремя! – кричала она