Вырубленный в камне ход оказался прямым, без поворотов и боковых ответвлений, что сильно упрощало возвращение обратно. Захария с облегчением подумал, что им повезло, – они сунулись в подземелье, не задумываясь о том, что могут в нем заблудиться. Но тут все было просто. Тем более что туннель оказался короче, чем предполагал Захария, – преодолев еще локтей сорок, друзья оказались перед новой стеной, на этот раз тщательно оштукатуренной. Поверх штукатурки была изображена фреска: воин в пурпуре поражает копьем какое-то страхолюдное существо, не то медузу, не то ехидну. Под ногами воина во множестве были разбросаны человеческие черепа и скелеты.
– Тьфу! – Фракиец плюнул на изображение. – И охота им было малевать такую образину? Прям страх берет!
– Ты плюнул на изображение императора, – с иронией сказал Захария. – Тебя за это посадят на кол.
– Никто ничего не узнает. Если, конечно, ты меня не продашь.
– Сейчас прямо побегу на тебя доносить.
Кладоискатели весело захохотали, а потом Захария ударил ломом прямо в центр фрески. Эта стена оказалась много крепче первой; строители не стали класть кирпичную кладку, а просто перекрыли туннель цельной плитой из камня. Однако после двух десятков могучих ударов хрупкий камень все же треснул, и стена рассыпалась обломками к ногам пришельцев. Захария нырнул в образовавшийся провал и очутился в маленькой крипте, имевшей почти правильную кубическую форму. В центре крипты помещался каменный алтарь, а на нем – небольшой ларец из твердого дерева без всяких украшений. Захария с торжествующим вскриком бросился к ларцу, осветил его фонарем, попытался его открыть – и не смог. Ларец был заперт на ключ.
– Дай мне! – Дионисий выхватил ларец из рук легионера. – Ого, тяжеленный какой! Золото, клянусь головой Крестителя!
– Сможешь открыть? – Голос Захарии задрожал от алчности.
– Ха! Я не такие замки открывал. Только здесь нечем. Нужен нож или кинжал с тонким лезвием.
– Тогда нечего тут торчать. Берем ларец и уходим.
– Тут больше ничего нет? – Дионисий поискал взглядом по сторонам, но увидел только голые стены вырубленной в скале крипты. Передав ларец Захарии, вор попытался приподнять алтарь, на котором еще минуту назад стоял этот ларец, но камень оказался слишком тяжелым, и Фракиец, крепко выругавшись, отошел от камня. Между тем факел начал гаснуть, и Захария, ухватив вора за руку, потащил его к пролому.
Свежий ночной воздух показался Захарии необыкновенно сладостным, и он вдохнул его жадно, полной грудью. Что же до Дионисия, то, опустив ларец на землю, вор исполнил короткий, но залихватский и очень выразительный танец, после чего сделал непристойный жест в ту сторону, где располагался Августеум, дворец басилевса. Потом товарищи запихали ларец в мешок и, бросив ненужные уже инструменты и перебравшись через каменную ограду, побежали через оливковую рощу, спеша покинуть место раскопок. Остановились они только тогда, когда совершенно запыхались. Отдышавшись,