Лев долго молчал и затем тихо добавил:
– Ты ведь и сам знаешь все, отец.
После смерти несчастной Евдокии отношения между Львом и Феофано совсем испортились. И однажды на исповеди августа заявила:
– Святой отец, я решилась принять постриг в монастыре, что рядом с храмом во Влахернах.
Евфимий, как до этого в разговоре с её царственным супругом, потерял дар речи и лишь спросил:
– Для чего тебе это, дочь моя? Ты и так все свое время проводишь в молитвах и бдениях.
Она кротко улыбнулась:
– Знаешь, отец, когда слуги уходят из опочивальни и оставляют меня на ночь одну, я ложусь на простую циновку на полу и сплю там. Каждый час я просыпаюсь и возношу хвалу Спасителю в молитве.
Духовник возразил:
– Дочь моя, нет у тебя причин для пострига. И так блаженна ты без меры.
Феофано снова кротко и горько улыбнулась:
– Не нужна я никому, отец. Одиноко мне во дворце. Муж мой не любит меня, что уж тут поделаешь… Он поселил Зою во дворце, не скрываясь. Только тебе я могу открыться, а больше никому. Будешь навещать меня в монастыре?
Странно было слышать настолько горькие слова от совсем молодой женщины. Она ещё не успела увять, и красота её сохранялась, но глаза… Полные боли и одиночества. Евфимий вдруг решительно заявил:
– Нет, дочь моя, благословения моего на такое ты не получишь. Не нравится тебе во дворце – изволь, душа моя, живи в монастыре, но без пострига. Глядишь, и супруг твой образумится рано или поздно – жениться на Зое он не сможет.
Конечно же, Льву стало известно об этом разговоре. Возможно, сама царица и сказала, пытаясь усовестить неверного супруга, что, мол, и отец Евфимий не позволяет принять постриг, дабы император не женился на Зое. Базилевс стерпел и ничего не сказал духовнику. Феофано поселилась во Влахернском монастыре, не принимая монашества. Лев воспринял её отъезд с плохо сдерживаемой радостью и с головой погрузился в омут Любви. Стилианос, увидев для себя такую необыкновенную возможность, тут же принялся за дело, науськивая Зою. И та, конечно, исподволь начала давить базилевсу на больную мозоль, говоря об отсутствии наследника. Делалось это нежно, как умеют женщины, но Лев держался, памятуя о живущей во Влахернах Феофано. В это время скончался Феодор Гузуанитом, муж Зои. Таким образом, возлюбленная императора вдруг оказалась свободна. И вскоре, будто гром среди ясного неба, пришла ужасная весть – преставилась несчастная императрица Феофано, не дожив и до тридцати лет. Всего три года прошло, как поселилась она в монастыре, и вот уж похоронили её в царской усыпальнице в церкви Святых Апостолов. Жизнь свою прожила она так добродетельно, что после смерти у её гробницы стали исцеляться люди, и происходили чудеса. Базилевс возвел рядом храм в память о ней и позволил канонизировать бывшую супругу.
Евфимий открыл глаза. Сквозь крохотное окошко пробивался солнечный свет и узкой полоской ложился на пол кельи.