Виктор не мог полюбить Валгаллу, потому что не любил замкнутые пространства, императоров и приказы, ненавидел любое давление, ненавидел знаки «доступ закрыт». Сам по своей воле он мог от многого отказаться – почти без труда. Но приходил в ярость, когда от него кто-то что-то требовал.
Мысли начали путаться. Виктор задремал. Сквозь сон мелькали образы. Алена, серебряный медальон, Валгалла.
Виктор очнулся. Будто кто-то толкнул под ребра. Генрих сидел прямо. Взгляд – точно перед собой. Сверкала серебряная сеть на лобовом стекле, сияли белым полосы серебра в кабине. Мортальный лес был уже позади. Перед ними лежала белая равнина, а посреди нее возвышалась монолитная серо-зеленая скала.
– Милое местечко! – Виктор почувствовал неприятный озноб. Будто холодные пальцы коснулись позвоночника.
Нет, не снег. Это белый песок. Пустыня, ледяная и безвременная. Виктор невольно глубоко вдохнул, будто пытался уловить ее запах – запах смерти.
– Впечатляет? – Генрих насмешливо прищурился. – Император первым попал сюда. Император, а не ты с генералом, хотя вы пришли в Дикий мир раньше.
– Я знал, что вы меня пригласите в гости. Во всяком случае, надеялся. – Виктор продолжал играть герцога. Получалось не слишком удачно. Но для Генриха сойдет. Он не усомнится в своем успехе. А, значит, и в том, что перед ним – именно герцог.
– Ладно, хватит дурачиться. Валгалла не любит клоунов, – одернул Генрих.
– Может быть, тогда мне не следует идти с тобой?
Виктор невольно сжал и разжал пальцы правой руки. Кажется, они вновь действовали. Только ноющая боль вяло текла от запястья к локтю.
– Обратно тебе не вернуться. Валгалла окружена кольцом неправильного времени.
– Правильное время – это счастливое время? – уточнил Виктор. – А неправильное – время войны и несчастий? Так?
– Это – главная мембрана. Просто так внутрь не пройти никому. Даже тебе. – Похоже, Генрих был чужд юмору абсолютно.
– Ты знаешь туда дорогу? – спросил Виктор почему-то шепотом.
– Конечно.
Вездеход шел вперед толчками. Будто конь мчался галопом, время от времени беря препятствия. Дорога виднелась едва заметным светящимся пунктиром от кромки мортального леса с серой скале. От одного взгляда на это белое пространство, слепящее, неподвижное, пустое, у Виктора бежал меж лопаток озноб. Он думал о Димаше, сидящем сейчас в теплом доме в картофельной деревне, об Алене, оставшейся в другом мире.
Скала медленно надвигалась. Потом Виктор увидел в скале какое-то подобие норы, она становилась все больше, наползала, превращалась в арку. Вон он, вход – сверкающие металлические ворота. Загробный мир, рай погибших воинов, которые продолжают вести сражения, приют бессмертных. Валгалла. Ворота открылись, и они въехали внутрь.
Мир
Глава 4
1
Взятый напрокат мобиль барахлил. Поль Ланьер даже опасался, что последние сто метров