Я не могу вымолвить ни слова, но уверена: Таша понимает.
– И вовсе не глупо, моя дорогая, к этому ты никогда не привыкнешь. Когда что-то случается, машинально хочется с ней поделиться. Я до сих пор себя на этом ловлю, а для тебя это должно быть в сто раз хуже.
– Мне то грустно, то все бесит, и я совершенно измотана.
Слезинки падают на стол – большие тяжелые капли.
– Пройдет немало времени, прежде чем ты примешь то, что ее больше нет и… ну вот, я тоже плачу!
Сквозь слезы я вижу, как моя боль отражается в единственном человеке в мире, который разделяет мои чувства. Среди друзей больше никто не терял родителей. Столкнуться с таким горем, когда тебе нет и сорока, кажется слишком рано, и на поверхность поднимаются пузыри гнева и обиды – как это несправедливо, и почему мы не проводили больше времени вместе.
Стук в дверь возвращает меня на землю.
– О-о, да к тебе гость, – замечает Таша. – Может, Тео пришел поделиться сегодняшним уловом!
– Замолчи, – смеюсь я. – Я напишу тебе позже. Спасибо за встречу. Целую!
– Звони в любое время, не стесняйся. Помни, ты не одна. Я тебя люблю!
Мы заканчиваем разговор, и я благодарна за дружеское утешение. Оно как разношенные тапочки, всегда впору, теплые и надежные. Таша непременно даст дельный совет, направит, особенно сейчас, когда я в последние несколько месяцев постоянно в растрепанных чувствах.
Я ковыляю в комнату, вытирая слезы. Боль в ноге по-прежнему дает о себе знать, но постепенно приглушается.
За дверью стоит улыбающаяся Кристина с прикрытым фольгой блюдом.
– Ну-у, наслышана о твоем сегодняшнем приключении с впечатляющим спасением.
– И не говорите, – улыбаюсь я, заливаясь краской. – Проходите, пожалуйста.
Я приглашаю ее в квартиру, и она передает мне блюдо.
Приподняв фольгу, я обнажаю вкуснейшее произведение искусства.
– Portokalopita! Греческий апельсиновый пирог, точнее торт. Сделано с любовью к тебе и твоей ноге. Лучшая добавка к кофе!
Она хохочет, и в комнате становится светлее. Кто бы знал, что такое изящное существо может производить столько шума. Невероятно!
На ней еще один типичный наряд, смесь цвета и рисунка, снова заляпанный глиной. Она прошмыгивает мимо меня в кухню, обдавая землистым запахом керамики, смешанным с ароматом ивовых веток.
– Я сварю кофе, а потом тебе надо поесть. Сядь, я хочу услышать, что случилось. По деревне ходят разные слухи, но мне хотелось бы узнать из первых уст. Метони как испорченный телефон!
Ну пошло-поехало! Сарафанное радио в действии.
Я ковыляю на кухню и ставлю красивый апельсиновый пирог в центр стола. Он сверкает глазурью, и у меня текут слюнки.
– Как я поняла, ты встретила Тео, и он отнес тебя домой. Кино, да и только!
Она прижимает руки к груди и театрально вздыхает. Ее по-птичьи заостренное лицо дрожит в озорной улыбке. Мой только что погасший