– Неужто вы позволите этому ужину вас одолеть?
Она невольно прыснула:
– Это же не спортивное состязание!
– Порой трапеза превращается в борьбу до победного конца. Вы близки к победе – бога ради, не сдавайтесь!
– Постараюсь, – с сомнением пообещала Феба. – Терпеть не могу, когда выбрасывают еду.
– У нас здесь ничего не пропадает. Остатки ужина отправятся либо в компостную кучу, либо в кормушку свиньям.
– А много свиней вы держите?
– Две дюжины. Есть свиньи и у некоторых арендаторов. Я пытаюсь уговорить и других, особенно тех, у кого земли неплодородные, постепенно переходить с земледелия на скотоводство, но они пока не готовы. Разведение скота, особенно свиней, кажется им шагом назад в сравнении с выращиванием хлеба.
– Не понимаю почему… – начала Феба, но тут ее прервал радостный голос Пандоры:
– Кузен Уэст, вы говорите о свиньях? А ты уже рассказал Фебе про Гамлета?
И мистер Рейвенел послушно переключился на забавную историю о том, как однажды навещал арендатора и спас поросенка-заморыша, предназначенного к забою. Скоро внимание всего стола было приковано к нему.
Рейвенел, оказывается, одаренный рассказчик: поросенок в его описании выглядел чуть ли не сироткой из диккенсовского романа. После того как спас новорожденного из-под ножа, он задумался, кто же будет за ним ухаживать. Привез в Эверсби и вручил Пандоре и Кассандре. Несмотря на возражения прочей родни и слуг, сестры приняли поросенка как родного. Очень быстро животное превратилось в матерого хряка, и теперь во всех причиняемых им хлопотах винили самого Рейвенела.
– И вот что хуже всего, – вставила Пандора. – Мы понятия не имели, что, оказывается, его надо было охолостить еще в младенчестве. Как ни печально, скоро он начал так пахнуть, что жить в доме уже не мог.
– Леди Тренир угрожала прибить меня всякий раз, как видела, что поросенок бегает по двору вместе с собаками, – добавил мистер Рейвенел. – Несколько месяцев я старался не поворачиваться к ней спиной.
– Пару раз я и вправду пыталась столкнуть его с лестницы, – с совершенно серьезным лицом вставила Кэтлин, – но у меня ничего не вышло: слишком уж он здоров.
– А еще красочно угрожала пустить в ход кочергу! – напомнил ей Уэстон.
– Это уже не я, а экономка, – уточнила Кэтлин.
История превратилась в откровенный фарс, когда мистер Уинтерборн признался, что жил в Эверсби: восстанавливался после ранения, и о поросенке его не предупредили.
– Я ведь не вставал с постели. Слышал его, но думал, что это собака.
– Собака? – повторил с другого конца стола лорд Тренир, изумленно глядя на друга. – Господи, как можно принять хрюканье за лай?
– Ну, я решил, что у этой собаки астма.
Все за столом покатились со смеху.
Улыбаясь, Феба бросила взгляд на мистера Рейвенела – он