Высокий и скалистый берег окружал это волшебное место, делая его недоступным. Спуститься к пляжу можно было лишь в одном месте, по извилистой, узкой расселине между скалами. Они не смогли бы обнаружить этот вход, если бы не были тогда детьми. Вход в расселину скрывался за двумя огромными скальными выступами и был вначале очень узок для взрослого.
Затем расселина делала несколько поворотов, становилась шире и выходила прямо к центру их крохотного заливчика, открывая уютный пляж с разбросанными на нем огромными валунами.
Позднее, когда они стали постарше, они просто преодолевали узкий участок пути, пробираясь выше него, по острой поверхности скалы, режущей голые ступни, и спрыгивали дальше, в уже расширившийся проход.
Они проводили в «пиратской гавани» много времени, часами купались и загорали на песке, мечтая о своем будущем. В их мечтах они непременно были пиратами и у них был свой собственный корабль, на котором они совершали дерзкие набеги на зазевавшихся купцов.
Там, рядом с огромным куском старого железобетона, когда-то подмытого океаном и рухнувшего с берега, в скалистом берегу была их небольшая потайная пещерка. Она была совсем небольшой, но достаточно вместительной, чтобы они могли хранить в ней свои «сокровища».
В «пещере сокровищ» лежала старинная бутылка из толстого темно-зеленого стекла, с глубоко вдавленным дном. Она была найдена здесь же, в прибрежном песке их гавани. А еще там лежали старый складной нож и небольшая корабельная рында без языка. Однажды после налетевшего шторма, рынду вымыло волнами на берег, и они нашли ее, когда инспектировали свои владения.
Бутылка, по их общему мнению, была из-под рома, который пили пираты. А выбросил ее какой-нибудь лихой корсар, загулявший на берегу в ожидании шлюпки со своего корабля.
А рында, наверняка, висела рядом с капитанским мостиком пиратского корабля, и бородатый громила-боцман, с серьгой в ухе, отбивал с ее помощью склянки. А может, боцман звонил в рынду и свистал всех наверх, когда на горизонте появлялся корабль, который они собирались взять на абордаж.
Пещерка была сухой и даже в самые бурные, штормовые дни океан не мог дотянуться до нее своими мокрыми щупальцами. Они приваливали вход одним из камней, когда-то отколовшихся от скалистого берега и во множестве валяющихся вокруг.
Привалив пещерку, они могли быть спокойны за сохранность своего детского «клада». Камень был ничем не примечателен, и никому в голову не могло бы прийти, что за этим неприметным валуном лежат их сокровища.
Когда голод напоминал о себе недовольным бурчанием в пустом желудке, они ловили крабов и варили их здесь же, в большой железной банке, которую подобрали на пустыре.
Или запекали на костерке клубни ямса или пару початков кукурузы. Всё то, что смогли добыть в этот день из кухонных запасов своих родителей.
Иногда,