– Оставайтесь здесь, – сказал Аатто и подкрался к родовому поместью Мякиненинов, поднял с земли крепкую палку и с шумом ворвался в дом. Через мгновение послышался звон битого стекла.
– Порядок, я поймал его! – крикнул Аатто.
Лео и Тария тоже забежали в дом. В кухне они увидели Аатто, который сидел верхом на худощавом мужчине, заломив ему руки за спину. На полу валялись осколки, разбившейся тарелки.
– Ты кто такой? – голосом Зевса-громовержца спрашивал Аатто у незнакомца.
– Я Тимо… Тимо… я ничего не сделал, – жалобно простонал мужчина.
Аатто перевернул Тимо и, ухватил его за шею одной рукой. Второй, свободной рукой он снял со стола ярко горящую настольную лампу и близко поднес её к лицу непрошенного гостя. У Тимо были впалые щёки, тёмная небрежная щетина на лице, и одет он был в рванину. Старое, засаленное пальто висело на нем словно мешок.
– Что тебе здесь нужно, Тимо? Зачем ты пробрался в дом? Ты вор? – требовательно спрашивал Аатто.
– Простите меня, я просто хотел взять у вас немного еды, – пытался объяснить своё вторжение в дом Тимо. – Я вовсе не хотел ничего плохого, клянусь!
– Ну, что вы мучаете бедного человека, – неожиданно встряла в разговор Тария. – Он хочет есть, так давайте же его накормим. У нас, правда, в холодильнике особенно ничего и нет, но я могу сварить несколько яиц и заварить чай, – по-хозяйски предложила она.
Аатто и Лео недоверчиво переглянулись. Тария подошла к Аатто и, положив ему руку на плечо, сказала:
– Отпустите беднягу. Он поест и всё нам расскажет.
Тимо высвободился из-под железной хватки Аатто и сидя ещё на полу, часто, нервно закивал в знак согласия.
– Садитесь, Тимо, – предложила Тария и указала на табурет. – Ведь вы не откажетесь от чая и бутербродов? – уточнила она у незваного гостя.
– Нет, нет, не окажусь, – с трогательной благодарностью в голосе заговорил он.
Аатто сел на табурете в дверном проёме. Лео недоверчиво поглядывая на Тимо, встал у окна. Тария хлопотала по хозяйству, впервые чувствуя себя действительно взрослой. Тимо потирал шею и виновато глядел в пол. Выложив на тарелку запечённый в тостернице хлеб и сваренные в крутую яйца, Тария пододвинула угощение к Тимо. Он трясущейся рукой схватил хлеб и жадно затолкал его в рот. Нервно перебирая пальцами, обжигаясь, он чистил яйца и тут же их целиком заглатывал. Хозяева дома и Аатто, молча, наблюдали за бродягой. Как только Тимо расправился с нехитрым ужином, то сказал:
– Простите, ведь я и не помышлял ни о чём таком. Я просто был голоден, и ноги меня сами принесли к вам в дом.
– Почему ты решил забраться именно в этот дом? – подняв густые брови верх, спросил Аатто.
– Я постучал. Мне никто не открыл, поэтому я предположил, что хозяев нет, я просто хотел взять еды и уйти, клянусь! – Тимо говорил очень искренне.
– Почему вы попали в такое положение? – участливо спросила