От этого стука Лю̀си и Эли очнулись. И хотя с места не двинулись, опять стали быстро моргать. Стояли недвижно и только хлопали, как в ладоши, хлопали длинными ресницами. Казалось, так громко, что могли бы спящих детей разбудить, да, к счастью, никаких детей рядом не было.
Время шло, как обычно, уже пришло к той секунде, когда девчонки в себя должны были прийти. Но что-то не получалось у них, не приходилось в себя – никак. Они просто глазам не верили и, если б не перевёрнутый столик, не переломанные кресла, осколки да свежие царапины на камне, они бы и впрямь подумали, что не проснулись ещё, и не взаправду всё происходит, а в каком-то дивном, глупом сне.
Но прошла минутка, другая, третья, пятая…
– Эли, ты меня ущипни, если что не так. Паа-жалуйста. – Лю̀си наконец зашевелилась и поглядела на подругу.
– Ущипнуть-то я тебя ущипну. Только, кажется мне, всё это «ж-ж-ж» неспроста!
Эли говорила тихо и грустно, и головой качала, даже губы закусила, сначала одну, потом другую. И полная тишина снова повисла в воздухе.
IV
Вслед за тишиной пришла задумчивость и осталась надолго. Лю̀си она сразу не понравилась: обычно мысли в её голове были живые, а сейчас замирали, еле шевелились, и от этого Лю̀си морщилась, будто ела что-то невкусное. А Эли – Эли просто и тихо думала. Думала, что всё на свете проходит: хорошее и плохое, горькое и сладкое, даже неприятности проходят, надо только подождать, пока они все пройдут.
В задумчивости девчонки стали тихими. Они посмотрели на погром, что великан сотворил. Такая жаба! Чуть не разломал их славный кофик. Молча собрали осколки большой кружки, перебитые вазочки, блюдечки, поставили на место столик – ему ещё повезло, ничего ему не сделалось. Но тут они увидели кресла, а у кресел вид был такой пострадавший, такой несчастный и поломанный, что девчонки сами стали несчастными и поломанными. Они просто руки опустили, вздохнули тяжко и побрели за двери кофика – ставить на место самих себя. Если вы пробовали ставить себя на место, вы знаете – это дело непростое и небыстрое. Эли и Лю̀си об этом догадывались и на всякий случай приладили на стеклянной двери картонный листок:
ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ, НЕ БЕСПОКОИТЬСЯ.
МЫ ПЕРЕСЧИТЫВАЕМ МОРОЖЕНОЕ,
ПОДОЖДИТЕ НЕМНОГО!
ПОЖАЛУЙСТА! СПАСИБО!
Колокольчик за дверью тихонько позвякивал. Может, ветер его шевелил, а может, и сам он о чём-то думал. На стене тикали ходики с немолодой кукушкой. Время уже к половине седьмого подошло, механизм у ходиков заскрипел, зашипел, приготовился отбивать время, но кукушка только высунулась из резной дверцы и… обратно спряталась. Посмотрела на несчастных девчонок и поперхнулась – обычное «ку-ку» у неё застряло в горле.
Эли и Лю̀си не находили