– Врач уже приходил? – стремясь отогнать прочь печальные мысли, спросила Коба.
Старик кивнул и поморщился.
– Они ничего не делают, эти врачи.
Голос старика сейчас был скрипучим и неровным, временами он совсем пропадал, а затем вдруг резко появлялся, сопровождаемый неприятными визгливыми звуками. Эта перемена особенно пугала Кобу, которая хорошо помнила те времена, когда, приходя в церковь на проповедь Винсента, она заслушивалась бархатистостью и красотой его речи. Она всегда восхищалась им, и теперь ей было невыразимо тяжело видеть его духовное падение.
– Я слышала, что сейчас очень многие болеют, – вкрадчиво сказала женщина. – Говорят, что больницы переполнены, а врачи не справляются с наплывом заболевших. Мне говорили, что это обострение гриппа или что-то вроде.
Старик нервно дернулся и злобно фыркнул.
– Обострение лени у них, а не гриппа, – проворчал он. – Только и умеют, что отговорки придумывать. Хотели бы лечить, вылечили бы. А они не хотели! Они её забрали, сутки подержали и вернули обратно. Что от этого толку? Что толку от того, что эта медицинская сестра ходит сюда каждый день? Она только и ждёт, чтобы моя малышка поскорее померла да освободила её от хлопот…
Старик хотел добавить что-то ещё, но внезапно подступившие слёзы не дали ему закончить. Он, сотрясаясь от рыданий, закрыл лицо руками. Коба прижала старика к себе и тоже заплакала. Винсент был прав, но только отчасти. В нём говорило горе и обида, но, возможно, в глубине души он всё же понимал, что слова его были не вполне справедливы. Коба действительно слышала о том, что в город пришла эпидемия. Хоть правительство и средства массовой информации тщательно пытались скрывать это, но больницы действительно были переполнены, а медикаментов на всех заболевших не хватало. Как и Эстер, людей с проявившимися симптомами забирали в больницу, делали им необходимые анализы, а затем либо оставляли, либо возвращали домой. Последнее делалось в двух случаях: когда пациент мог поправиться сам, или когда у него уже не было надежд на выздоровление и, находясь в больнице, он бы только занимал место человека, которому ещё можно было помочь. Смутная надежда на то, что Эстер ещё сможет поправиться, умерла спустя день после её возвращения из больницы. Лихорадка всё равно что сжигала девочку изнутри. Лекарства, что прописали ей доктора, очень скоро перестали оказывать эффект, а те уколы, что ежедневно делала приходившая женщина-врач, лишь снимали боль и ослабляли мучения, но выздоровления не приносили.
– Вам бы поспать немного, святой отец, – сказала Коба, когда старик немного успокоился. – Давайте, я посижу часок-другой с Эстер, а вы отдохнете?
– Тебе что, своих дел мало? –