«Волга» стремительно сорвалась с места, подымая за собой песчаные клубы пыли. В машине играло радио, музыка весело и задорно заполняла все пространство салона. Независимая подвеска «Волги» и аэродинамика кузова несли ее, словно свободную степную птицу, на просторы проселочных дорог, сквозь поля и перелески. Взлетая на ухабах и мягко приседая под потоком воздуха, машина дарила такое прекрасное состояние полета, что это самое состояние прокрадывалась к самому сердцу всех сидящих внутри, подхватывало и кружило, раскачивая седоков из стороны в сторону. Молодежь горланила в такт звучащей музыке, подбадривая водителя и сливаясь с автомобилем в одно неразрывное целое.
Валера восторженно смотрел на Таню, любовался, как в набегающем потоке воздуха от открытых окон ее чудесные каштановые волосы развеваются на ветру, переливаются из стороны в сторону, каждый раз подчеркивая ее восхитительную красоту. Всепоглощающее желание поцеловать ее овладело им безраздельно! На одном из очередных ухабов он не выдержал и украдкой чмокнул ее в щечку. Растерявшаяся Таня сделала вид, что она ничего не поняла. Однако ухабов было много, и они еще не раз и не два предоставили возможность Валере украдкой касаться Таниной щеки. Таня, влекомая состоянием общего веселья, не препятствовала ему в этом. Так они и прокатались почти весь день. Уставшие, но довольные они, наконец, дали автомобилю заслуженный отдых, а сами собрались на свое любимое бревно.
Следующий день был последним в длинной череде дней летнего отдыха Радика и Тани. Ребята и родственники стремились с ними успеть проститься, да и сами они методично проходили многочисленные дома родственников, спеша со всеми проститься и никого не забыть. Вечером, как всегда, молодежь собралась на бревне. Зная, что Таня и Радик завтра уезжают, ребята развели небольшой костер, взяли гитару и устроили гостям эдакий прощальный концерт. У всех было очень теплое, дружеское настроение. Их приглашали приезжать следующим летом непременно. Зная, что следующим летом Таня будет поступать, звали приехать сразу после поступления. А время все летело и летело, и уходило столь быстро, что никто и не заметил, как настал уже поздний вечер и пора было прощаться окончательно.
В конце концов, на толстенном бревне опять остались только двое – Валера и Таня. Он настойчиво расспрашивал ее о планах следующего лета, просил непременно приехать после поступления, она смущенно объясняла, что не знает, получится ли у нее приехать, он настойчиво просил приехать. В какой-то момент Валера повернулся к Тане всем корпусом и неожиданно поцеловал ее в губы. Его горячее дыхание обожгло ей лицо, от растерянности перехватило дыхание, она словно окаменела. В тот же миг его рука смело обняла девичий стан, решительно притянула к себе и в тот же миг его жаркие губы еще раз прижались к ее растерянным губам, обожгли их своей пылкостью, упругостью, раскатностью. Оцепеневшая Таня не могла пошевелиться, а Валера сыпал и сыпал своими поцелуями, но она уже ничего не чувствовала, не соображала,