Нельзя так же забывать о прошедшем затмении, которое должно было стоить множества жертв могущественному лиходею.
Кто это мог быть?
Гризельда?
Поначалу Ринч думала, что это могла быть именно она. Но ещё более вероятна другая фигура. Голдспир.
Одно это имя заставляло вздрагивать и морщиться. Иногда основанный учеными город Фено поражал невероятных чудовищ. И сумасшедший алхимик был этим творением. Однако сумятицу в логическое умозаключение вносил последующий факт: его труп атаковал Сорок седьмой участок месяц назад. Неужели опытный лиходей-алхимик приобрёл новые компетенции. Стал могильщиком?
Нет. Скорее всего его всё-таки убили и воспользовались в своих целях, чтобы попытаться украсть карточный домик. А на месте нападения видели куклу Вианон. Именно она спасла полицейских и обратила гнев преступника на себя, увела его за пределы Сорок седьмой улицы, где он и умер. Харкнул кровью – почерк Кровавого мага.
Неужели за всем стоит он, тот самый исчезнувший Филипп Даош Фено?
Зора поспешила отмести невероятную теорию, пока она не укоренилась в подсознании. Нельзя позволять себе идти по ложному следу и сходить с основного пути. Строить фактографическую модель и пробовать соединить разные детали в единую цепочку событий и мотивов.
Даош – создатель карточного домика, зачем ему убивать преступника, который пытался украсть его творение? Разве они не заодно?
Зора медленно шла по коридору и поочерёдно заглядывала в кабинеты.
Надо отдать должное, Суиз Шомпаль предпочёл занять кабинет Фиджеральда и оставил Ринч её комнату, временно лишённую стены. Каменщики к настоящему моменту уже успели заново загородить кабинет. А новая дверь этого помещения сильно выделялась на общем фоне. Но бывшая начальница ГУП внимание не обращала.
Повернулась и постучала в кабинет нынешнего руководства. А в ответ тишина.
Тогда она взяла на себя смелость и заглянула внутрь, и глаза её округлились от удивления и одновременно испытанного ужаса. Красная кровавая мудрёная печать была начертана на полу и внутри сидело сразу двое, Шомпаль и его ассистентка.
Флопси подняла голову и одними губами приказала закрыть дверь.
Зора охотно подчинилась, но только сделала это, когда вошла. Флопси цыкнула, но ничего не сказала.
– Ву-а-а-а!
Суиз сделал судорожный вдох и открыл наконец глаза. Его руки задвигались в беспорядке.
– Партитура! – приказал он кому-то.
Дакер подчинилась, сунула ему в одну руку нотный листок, в другую – карандаш. И Шомпаль начал беспорядочно творить. Записывать ноты в разные строчки в разной последовательности и беспорядке, словно рисовал не линии и нотные волны, а круги и треугольники.
Когда же это наконец прекратилось несколько