И все же проклятие обходит Катрин стороной.
Раньше Шон думал, это потому что он не испытывает к ней чувств. Но к Барбаре он их тоже не испытывал. Тогда в чем же дело?
– Угомони своего подручного. Айван почти заявил, что подозревает в проклятии меня, – вдруг произнесла Катрин.
– Ты так и не расскажешь, что у вас с ним произошло?
Айван, его последний помощник, оказался одним из лучших. Смышленый боевик, отчисленный из академии по какой-то глупости и лишенный возможности магичить, оказался незаменимым помощником в делах любого рода – бытовых, профессиональных и даже деликатных. Но их ненависть с Катрин – взаимная, кстати – вспыхнула с первой встречи. И порой изрядно досаждала.
– Я напомню, что с моими гостями следует вести себя уважительнее.
Тем более что в свое время Шон проверил всех, от посыльного и газетчика, до Катрин и родной матушки его величества, вдовствующей королевы. Он был бы идиотом, если бы пустил в свою постель женщину, не убедившись, что она не прячет в шкафу темные секреты.
– Помоги, – попросила Катрин, набросив на плечи платье.
В темноте шнуровка занимала больше времени, чем обычно, но ему не хотелось включать свет.
– Что ты собираешься делать дальше? Скрывать смерть Барбары долго не получится.
– Столько, сколько смогу. Это даст мне время. После объявления о ее смерти у короля возникнут вопросы, а ответов у меня нет. Придется покинуть пост. Королевским некромантом не может быть тот, кто не в силах справиться с проклятием.
Если бы он только заподозрил его раньше!
– Как думаешь, почему проклятье не трогает тебя?
– Очевидно, что тот, кто накладывает его, или не считает меня угрозой или хочет поиграть, как кот с пойманной мышкой. Заставить бояться.
Катрин пригладила спутанные после бурной ночи волосы, улыбнулась отражению и грациозно проследовала к двери.
– Я всегда говорила и буду говорить, Шон, ты ищешь не там. Всмотрись в тени. Найди того, кто в них прячется. Кого-то из твоего прошлого, а не из настоящего. Это проклятье – не дворцовые интриги и не игры королевств. Это что-то личное.
Одна проблема: в юности он не был приятным парнем. Возможно, Шон Баумгартнер был тем, кого называют золотым мальчиком. Он не слишком-то считался с авторитетами, правилами и приличиями. И натворил много дел. Вряд ли он даже способен вспомнить всех, кому перешел дорогу, будучи подростком.
Даже если бы вдруг выяснилось, что источник проклятья – его родной дед, решивший с того света покарать маленького засранца, Шон бы не удивился.
И все же Барбара Веллер стала третьей жертвой проклятья. И последней, разумеется, больше он не позволит ни одной девушке надеть на палец его кольцо.
В далекой юности, когда Шон потерял