– Дай мне. – сестры и братья с интересом выхватывали друг у друга загадочный предмет. – И мне!
– Может какая драгоценная порода? – пожала плечами Медея и знаком приказала служанке закончить прическу. Её все еще подташнивало, есть перехотелось и настроение испортилось. Что за глупую шутку решил сыграть с ней Вейд?
– Нужно у вашего папеньки спросить, – посоветовала служка. – Он то наверняка во всех каменьях разбирается.
– Точно спрошу отца, – улыбнулась Медея. Может она глупая, не смогла оценить дорогого подношения? А на самом деле в руки ей дали невиданную ценность?
– Смотрите тут есть отверстия, – разглядел младший. – Может это свистуля? – приложив к губам камешек, он дунул в маленькую дырочку.
Из камня чуть заметной, невесомой дымкой заструилась красная пыль. Дети ее не заметили, а Медея, сидевшая напротив окна, рассмотрела.
– Ты видишь? – спросила прислужницу.
– Вроде пыль, – в растерянности предположила девушка.
– Может правда приправа какая? – но в комнате только сильней запахло склепом. Желудок Медеи скрутил новый приступ тошноты. В груди почему—то разлилось нехорошее предчувствие. Ребенок в животе почувствовал волнение матери и стал сильно толкаться.
– Дайте сюда, – вскочила Медея и резко выхватила свой подарок. – Идемте покажем папеньке, – и быстро вышла из комнаты, ставшей для нее невыносимо душной.
В коридорах воздух свежее, пахнет мятой и сиренью. Глаз радовали свежие букеты, расставленные на всех столиках и тумбах. Медея жадно вдохнула. Паника и тошнота отступили, и она заторопилась к столу. Старшие уже чинно расселись. Во главе, как и положено, бабка. Хозяйка и старшая в роду.
– Ох девонька, – она сразу заметила состояние внучки. – Ты что так бледна?
– Нечего страшного, – Меди не собиралась волновать семью. – Устала.
Вокруг засуетились слуги отодвигая стулья, усаживая ее и младших.
– Я мужнин подарок открыла, – недовольно призналась Медея и протянула отцу граненый камешек. – Только что это, не пойму.
– Чудно, – отец в недоумении повертел в руках черный камень. Передал матушке. – Удивил зятек. Такого не видал раньше.
– Может насмешка? – зять не был любимцем матушки. Она считала его слишком красивым, а мужская красота для жены горе. К тому же хитер. Во всех его поступках она всегда усматривала подвох. – Есть записка к этому? Или может что говорил перед отьездом? Намекал?
– Нет, – качнула головой Меди.
– Дайте мне, – бабка забрала диковинку. – Камень. Негодный ни на бусы, ни на серьги. – Она брезгливо бросила его на стол. – Сам даритель пусть объяснится по возвращению. – Отмахнулась от непонятного подарка, как от назойливой мухи. – Сейчас давайте ужинать. – и кивнула слугам.
В