К этому времени Альбен закончил разбирать матрешку. Теперь перед ним на столе стоял ряд из десяти матрешек, от самой большой до самой маленькой, и Альбен с заинтересованным видом их разглядывал.
– Умная конструкция, – наконец, произнес он. – Спасибо большое!
– Когда руки заняты, мозг лучше работает, – намекнул Хенсель. – Можешь собирать ее, пока думаешь.
Альбен после этой фразы обернулся и устремил взгляд на книжный шкаф, где покачивались шарики в модели Ньютона.
– У меня есть стимулятор умственной деятельности, – сказал он, указав назад.
Хенсель сделал страдальческое лицо и вздохнул.
– Альбен, ради бога, убери ты эти шарики проклятые с глаз моих: они мне уже ночью в кошмарах снятся! – взмолился он.
Альбен рассмеялся.
– Ладно-ладно, уберу их, и поставлю туда матрешку, – пообещал он. – Кстати, она отлично вписывается в темно-красный интерьер комнаты. Ты ее специально подбирал?
В вопросах сочетания цвета Хенсель не был силен. Он носил исключительно то, что ему нравилось, и писатель не обращал никакого внимания на то, что красные кроссовки плохо сочетались со светло-голубыми джинсами и темно-зеленой рубашкой в клеточку даже в стиле современного стрит-арта. Поэтому вопрос Альбена его немного озадачил, но Хенсель быстро нашелся, что ответить.
– Ну… Нет, – признался он и развел руками. – Я просто смотрел, какая мне больше понравится.
Альбен рассмеялся.
– Боже, Хенсель, я тебя обожаю, – заявил он и повторил свой вопрос. – Чайку налить?
– Чай? – переспросил тот, подняв глаза на товарища, и улыбнулся. – Не откажусь.
Хозяин квартиры скрылся на кухне. В этот момент Хенсель нащупал в кармане куртки что-то холодное и острое, и либо его приобрело напряженное выражение. В этом кармане лежал железный крест, бывший, в разное время, символом сначала Второго Рейха, потом Веймарской республики, потом и наградой Третьего Рейха, но не простой: сверху его пронзал насквозь меч, а за крестом виднелись два перевернутых флага. Он доказывал принадлежность Хенселя Лебнира к одной печально известной подпольной фракции – «Сопротивлению» – поэтому лежащий в кармане Хенселя крест называли «крестом Сопротивления». Писатель был не просто ее членом: он был главой немецкого отдела. О связи писателя с подпольем было известно только самим членам «Сопротивления», но больше никому. Даже Альбену Хенсель не мог об этом рассказать, и у него были на то причины, одной из которых было то, что Альбен фон Дитрих состоял в высших правительственных структурах. Лебнир не боялся доноса на свое имя – он опасался за жизнь самого Альбена. Информация о членах «Сопротивления» держалась в секрете. Хенсель давно подозревал, что у Канцлера и силовых структур шпионы повсюду, поэтому Лебнир продолжал хранить этот опасный секрет.
Хенсель