Империя. Терра Единства. Владимир Марков-Бабкин

закончить образование. Казалось, он мог себе это позволить. Его таланты несомненно вывели бы его вперед среди лейбористов, а брак с Синтией Керзон, да и собственное происхождение, всегда позволяли вернуться в ряды консерваторов. Но Освальд был молод – он мечтал не столько о почете, сколько о власти. Точнее он еще мечтал возродить величие Англии. Прямо как убитый на днях Хьюго Лонг, шедший от прогрессистов в президенты Штатов с девизом «Сделаем Америку Великой!». Довыделывался. В Штатах не против величия, если оно не требует «Поделится нашим богатством»[1]. Луизианские «Рыбный король» Лонг должен был это понимать. Фрэнки умнее, тоже ведет страну к величию, но умеет ради этого не злить «денежные мешки». Они и его поначалу щемили, но вроде два года назад президент САСШ с акулами Уолт-стрит договорились.

      Тогда, одиннадцать лет назад, Освальд поиск себя со Штатов и начал. Они с Франклином Рузвельтом люди одного круга и клуба потому и сошлись быстро. Собственно, благодаря зародившейся тогда дружбе он и стоит сейчас на борту крейсера флота Соединённых Штатов. Они много говорили тогда, и Освальд, как ему показалось, понял, как устроен Мiр. Понял он и то, что ключи от него он не получит в Вашингтоне или Нью-Джерси с Бостоном. Тогда проехав «за Солнцем» ещё полземли, он нашел пристанище в числе студентов Джона Мейарда Кейнса, перебравшегося со своей русской женой и маленьким сыном в Университет Нового Рима. Ещё в Лондоне им повезло сойтись с профессором, и обучение шло крайне успешно.

      Обогнув землю, Мосли смог понять, что часы Британской империи сочтены. Вопрос для неё только в том, как наиболее достойно и с наименьшими потерями передать тяготы «правления Морями» более молодым нациям. Путь американской плутократии для Империи не подходил. Дельцы Сити со времен Кромвеля прибирали в ней власть, но Славная Революция вернула влияние и благородным лордам. В их партнерстве и была рождена Британская империя. Но у капиталов нет отечества и теперь дельцы были ведомы прибылью за океаном, а поместья не могли его переплыть. Разве что вместе с островом. В Единстве Освальд, кажется, нашел путь для обновления и спасения благородного английского общества.

      Освальд многое видел в России и Ромее, Риме, со многими успел поговорить и завести дела… Но на самый верх его не пускала какая-то сила. При императорском Дворе чаще бывала Синтия. И это нельзя было объяснить только его учебой. Она тоже училась. Но при всём декларируемом в Константинополе равенстве рождение женщиной давало больше возможностей «сочетать приятное с полезным». Впрочем, его любимую это спасло два года назад, когда спешно пришлось лечить её в лазарете на Острове… Да-а. «Остров» и для него это уже не Великобритания…

      В Ромее было хорошо, но неприкаянно. Он решил не оставаться по окончании экономического курса в очной аспирантуре профессора Кейнса. Начавшийся мировой экономический кризис требовал действия. Мосли – это действие! И он вернулся в Лондон и даже вернулся в парламент пройдя-таки от лейбористов. А потом бросил этих импотентов