С той стороны парка доносилась мелодия Гимна Единства. Что ж, сегодня понедельник – начало новой учебной недели, и в гимназии неподалёку шла церемония поднятия Флага. Такая же церемония шла во всех учебных заведениях Империи. Общее построение. Подъем Знамени. Поощрения лучшим в разных дисциплинах за истекшую неделю. Объявления из текущей жизни учебного заведения. И всё. Десять минут в неделю. Никаких пустых речей в стиле «взвейтесь-развейтесь». Всё строго по делу. Без нелепого надрывного пафоса, который так ненавидел его царственный родитель, сытый по горло пустым трёпом своего прошлого будущего.
Будущего, которое никогда не случится.
– Ваше императорское величество, мы можем подниматься.
Саша кивнул, и они вышли из-под пуленепробиваемого козырька зоны безопасности высотного здания. Если его начальник личной СБ говорит: «можем подниматься», значит, они всё ещё раз проверили и ничего подозрительного не обнаружили.
Что ж, после последних (дай бог) покушений на его Семью меры безопасности были максимально усилены, но нечего было и думать о том, чтобы отсиживаться в противоатомном бункере. Нет, Августейшая Семья обязана была показать Империи и всему миру, что она уверенно удерживает события под контролем, и никакие перипетии не заставят разжать стальную драконью хватку Имперской Власти.
Именно потому сейчас Саша и прибыл на запись программы «Двести недели с Алексеем Алексеевым». Подданные, друзья и враги должны слышать его уверенный голос. В том числе и в контексте того, что чтобы не случилось с его царственным отцом, божественная Верховная власть в Единстве не пошатнётся ни на миг.
Лифт понёс их вниз. В резервную студию во втором цокольном этаже здания, хотя по всем документам, запись программы велась на сорок третьем этаже. И даже не запись, а якобы прямой эфир через два часа, когда кесарь Империи будет уже далеко от этого места.
Ничего тут не поделать. Протокол безопасности «Эхо».
На пороге студии их уже встречал господин Лифшиц, привычно пользующийся творческим псевдонимом «Алексей Алексеев». Не то, чтобы фамилия Лифшиц как-то его ограничивала в нынешней Империи. Империи, в общем-то, было всё равно – великоросс ты, еврей, татарин или ромейский турок, лишь бы служили общему делу. Но псевдоним у господина Лифшица появился еще до воцарения Михаила Второго, и менять что-либо популярный режиссер, конферансье, ведущий телевидения и радио не захотел. Имеет право. У нас свободная Империя.
– Ваше императорское иеличество, добро пожаловать на программу «Двести недели». Счастлив вас приветствовать в Ромейском телерадиовещательном союзе.
Александр тепло пожал руку ведущего.
– Благодарю вас, Алексей Григорьевич. Рад снова быть у вас в гостях. Студия там же, где обычно?
Кивок.
– Да,