На обратном пути мы купили в корейском Макдональдсе картофель-фри и гамбургер для Галины. Галя к нашему приходу уже спала, тяжело вздыхая во сне. Я застелила Марку диван и уложила его тоже. Диван оказался мал, тоненькие ноги не умещались, и мальчик трогательно подтянул их к груди, сжавшись в комочек. Самой спать пока не хотелось. Думала о предстоящем обследовании. Какой диагноз ждет мою любимую сестру? Приговор или нечто, легко поддающееся лечению?
К 8 утра мы были уже в клинике. Марк, не выспавшись, отчаянно зевал.
У входа нас встретила Карина – наш переводчик, молодая девушка типичной корейской внешности, приветливая и любезная. Она провела нас в холл ожидания, сами бы мы ни за что не нашли это помещение – ни одного опознавательного знака на английском языке, не говоря уж про русский.
Холл ожидания оказался просторной светлой комнатой со множеством диванчиков, небольшим фонтаном и кофемашиной-автоматом. В одном из углов стояли столы с компьютерами. Марк сразу же бросился к ним:
– А можно мне в интернете полазить? – едва сдерживая восторг, спросил он.
– Конечно! – ответила Карина и показала ему компьютер с русской клавиатурой.
Галину Карина увела за собой, велев нам ждать окончания обследования.
Я налила себе кофе и достала планшет – в клинике был бесплатный вай-фай.
Сестра вернулась часа через три. Карина поддерживала ее под руку, Галя выглядела очень изможденной.
– Ну, вот и все, – сказала Карина. – Результаты будут готовы после обеда, и мы с вами пойдем на консультацию к профессору, который все озвучит. А пока можете перекусить и отдохнуть. Проводить вас в кафе?
– Да, пожалуй, – согласилась я, взглянув на Марка. Он явно уже проголодался, да и от компьютера ему пора бы отвлечься.
Карина какими-то непонятными переходами вывела нас в кафе и помогла определиться с меню. Видимо, она уже разбиралась во вкусах русских туристов: еда, выбранная девушкой, оказалась вполне сносной.
Профессор оказался молодой девушкой не старше 30 лет. Впрочем, корейские женщины все молодо выглядят.
– Ну, что ж, анализы Галины готовы, – перевела нам Карина.
– Какой диагноз? – я задержала дыхание.
Галина молчала.
– У вашей сестры обнаружен ревматоидный артрит. Это системное аутоиммунное заболевание. Причины его точно не известны, и от него невозможно избавиться.
– И что теперь нам делать? – спросила я. Диагноз звучал не очень страшно.
– Сейчас ревматоидный фактор очень высокий. Это означает, что идет сильное воспаление. Оно отражается на сосудах и суставах. Нужно подобрать такую гормональную терапию, чтобы держать процесс в допустимой норме. Иначе будет все сильней повреждаться соединительная ткань. В первую очередь, это суставы. Как следствие – их деформация и неподвижность, – продолжала переводить Карина.
– А если