Я оторвался от её серых глаз. Потом посмотрел в них снова. Мягко улыбнулся, просто намёк на улыбку.
– Рассказать о себе? Я не принесу тебе ничего, кроме боли. Прости.
Одиночество – это страх. Страх сделать больно. Слишком хорошо понимаешь механизм боли, слишком хорошие были учителя.
Одним мягким движением я встал и вышел.
Снаружи прошел дождь, воздух был прозрачен и свеж.
Неподалеку, за памятником вождю пролетариата, тянулись к осеннему небу ветви деревьев.
«Прозрачность и объем, всё как мы любим» – всплыло откуда-то из памяти.
Завтра будет еще один прекрасный день.
Хусим
(Таксист)
Сколько прожито лет, сколько прожито дней
Это кто как считает, для кого как важней.
Что-то сделано мною или сделано что-то
И что для себя, ну а что для кого-то.
Счастье в секундах маленьких, острых
Щедрое к детям и скупое для взрослых
Липкой почкой набухнет долгожданной весною,
Чтобы осенью стать в костре горящей листвою.
Поздно вечером, уже превысив в два раза свою норму, я решил поехать домой.
Уже когда ехал на день рождения знал, что это – последняя наша встреча, но не захотел отказать себе в удовольствии.
Не смотря ни на что, дорогие духи в унитаз не выльешь. Придется пользоваться.
Опуская детали не слишком запомнившегося вечера, отчасти из-за патологической несовместимости с присутствовавшими, отчасти из-за количества выпитого, могу только сказать, что это был далеко не самый лучший праздник.
Она вышла меня проводить. Собственно, нетвердо передвигаясь в сторону дороги и было произнесено «Мы слишком разные, нам лучше расстаться». «Так что, мы не пойдем на концерт?» – спросила она. «Нет, не пойдем» – ответил я.
Свет фонарей с трудом пробивался через белесо-желтый, с привкусом доброй половины таблицы Менделеева, туман.
Воздух, казалось, можно было выжимать, как мокрую тряпку.
Через минуту из тумана появились желтоватые огоньки разбитой копейки. Водитель, в «зеленке», хотя хрен сейчас разберешь, кто из носящих пятнистую форму военный, а кто просто на даче в ней работает.
– Тебе куда?
– Домой.
– Садись.
Иногда тянешься к совершенно незнакомым людям, желая рассказать им о своих проблемах, при этом зная, что никогда их больше не увидишь. Психологи, кажется, называют это «синдром попутчика». Вот и водитель, видимо, был непрочь послушать очередную историю. Может ему было скучно, может быть хотелось поговорить. Кто знает?
– А у тебя что