Не думала и не хотела ничем делиться. Кава ведь даже не сказала мне о том, что узнала про мою связь с проектом «Новое поколение»! Хотя, если говорить по правде, может, это и к лучшему: меня бы такая новость выбила из колеи.
Получается, мы толком ничего не знали друг о друге. Было ли будущее у двух незнакомцев с общими бытом и кругом общения? Кажется, что нет. Когда я это осознал, меня накрыло ощущение абсурдности. Как будто все эти годы я играл не ту роль, которая мне предназначалась, и узнал об этом, только когда спектакль провалился.
Но был от чтения дневников и явный положительный эффект. Мое расследование мотивов Кавы сдвинулось, и теперь я отчасти понимаю, почему она подожгла Корпус. Так поступают с прогнившим лесом. Его выжигают, чтобы напитанная углем почва обновилась и на ней выросли новые здоровые деревья.
Я убрал дневники в портфель, запретив себе думать о них. Довольно. Я гонял эти мысли по кругу уже несколько дней, нужно сдерживать свои мазохистские порывы, иначе сойдешь с ума. А еще стоило бы помнить, что я больше не увижу Каву, а значит, копить претензии и обиды бессмысленно: она о них никогда не узнает. Этот увесистый мешочек жизненных разочарований и личного несчастья пора сдернуть со своей шеи и выбросить куда подальше.
Стремясь как-то отвлечься, я огляделся. Кофейня, несколько пустая в это пасмурное утро, постепенно заполнялась людьми. Я поморщился от новоприбывших запахов и, чтобы перебить их, поднес к носу чашку и глубоко вдохнул аромат кофе. Официантка настроила стоящий в углу телевизор и отправилась выполнять заказ.
Начались новости. Диктор вещал что-то про отравление чаем, а на выпуклом экране появилась женщина. Камера снимала ее со спины, и можно было разглядеть только светло-розовое платье, шляпку и темные волосы. Женщина присела на больничную койку, наклонилась вперед и прижала к себе какого-то мальца, чья голова тут же появилась над ее плечом. Мальчик был так слаб, что напоминал тряпичную куклу. Она поцеловала его в макушку и отпустила, а камера сдвинулась и показала ее сбоку.
На экране была Меллар. И я не мог оторвать от нее взгляд.
Удивительно, как эта женщина умела преображаться. В первый раз я увидел ее уверенной в себе главой государства в помпезном кабинете. Увидел – и сразу же невзлюбил. Она пыталась разговорить меня, используя свои женские чары, а я такое терпеть не могу. Потом мы отправились в Корпус, и там место политика заняла испуганная и беззащитная женщина. Но все такая же настырная. Я вспомнил, как она потащила нас в подземные лаборатории и ковыляла там с травмированной лодыжкой. Почему-то потянуло улыбнуться, хотя веселого в этих воспоминаниях мало.
А сейчас, среди белизны больничной палаты, рядом с этим светловолосым ребенком и его родителями, стоящими