– Ну, чё? Доволен? – прошелестели листья воображаемого рта. – Крыса ты! Воровщик!
– Захлопнись! – крикнул Мишка одновременно кусту.
Мимо семенила старушка. Она неодобрительно покосилась на Мишку. В такт шагам в сумке-тележке кивали зелёные стебли лука.
– Делаю, что хочу! Понятно?! – сказал Мишка.
Старушка поспешила прочь. Тонко взвизгнули колёсики тележки.
Мишка проводил глазами старушку с зелёными перьями лука и залпом выпил сладкое пойло. Бутылка полетела прямо кусту в наглую рожу.
Бутылка прошила куст насквозь, ветви вздрогнули. Ухмылка пропала.
Однако хорошее настроение улетучилось вместе с бутылкой.
Впереди предстоял разговор с бабушкой.
– Ну, ба… – с порога законючил Мишка. – Это не я! Это всё Дыркин! – канючил Мишка ей в спину. – Он всегда меня достаёт…
Незамеченным проскочить в комнату не удалось.
Бабушкина спина наполовину торчала из кладовки и перегородила узкий проход. Она что-то выискивала в кладовке.
– У меня переходный возраст, – зашёл с другого бока Мишка. – Так психологичка сказала. Сегодня, на занятии…
Бабушка обернулась.
– Наш школьный психолог Вера Николаевна, – продолжал Мишка. Он двигался боком к дверям в свою комнату, пряча грязный рукав куртки. – У неё кабинет на третьем этаже. Мы с ней по пятницам занимаемся…
Мишка захлопнул варежку на полуслове.
Глаза бабушки, это было видно даже в темноте коридора, были бегающие. Мишка опасался таких бабушкиных глаз: цвета перезрелой сливы.
– Явился? – сухо сказала бабка и встряхнула дорожной сумкой. Из кармана выскочил сложенный во много раз носовой платок. – Билеты с трудом купила. Пришлось на вокзал сгонять. Переплатила, естественно! Этот бездельник нарочно, чтоб его!
– Кто? – не понял Мишка.
– Подштанники, те, новые с начёсом обязательно, тёплый свитер… Не май месяц, – продолжала бабка. – Слышишь меня или нет?
– Слышу, – кротко согласился Мишка.
У него немного отлегло: кажется, ураган пронесётся мимо. У бабушки сегодня на уме кто-то другой провинившийся.
С его ботинок натекла лужица.
– С патронажной я договорилась. Втридорога возьмёт, как пить дать! – Про себя перечисляла бабка.
Мишка перестал загонять носком ботинка лужицу под коридорный коврик.
– Тряпкой! – увидела бабка. – Тряпкой, ну что за тетёха! Ну! Лужу подотри! Убираешь, убираешь за ними! Не нанималась на вас батрачить день за днём!
Мишка сжался. Он подался бы назад, но за спиной уже стена. Кажется, бабушку «накрывает».
Но она резко успокоилась. Так бывало.
– Куда-а-а? Хочешь знать куда-а-а? – вдруг протянула она ласково. Светло-карие глаза блеснули над отёчными подглазниками: – Домой разве не хочешь? В Питер твой разлюбезный,