Собирая по крупицам ад. Макс Риу

вышли из кабинета, а я остался лежать на полу, схватившись за лицо руками. Я всегда очень плохо переносил боль и сторонился любых ее проявлений. Сквозь налившиеся влагой глаза, я увидел на стуле, оставленный Янгом, пистолет. «Взять его? И что дальше? Я даже не умею им пользоваться. Может мне попытаться покончить с этим раз и навсегда?». Я пристально смотрел на него, но все же, собравшись, привстал с пола и уселся на свой стул. Прошло намного больше минуты, когда они вернулись в кабинет. Янг занял ту же позицию, что и раньше, а здоровяк стал за моей спиной. От этого по мне пробегали холодные мурашки и начало немного трясти.

      – Итак, господин Мартин, где ваши сослуживцы? – продолжил бородатый военный.

      В это время тяжелые руки Сана опустились мне на плечи.

      – Я не знаю, – через плач ответил я, – я никогда не служил. Не знаю почему я приписан к этому полку. Может официально так нужно было, но меня там не было никогда. Я даже стрелять не умею.

      – Давай проверим, как ты не умеешь стрелять, – сказал Янг и, взяв со стула пистолет, протянул его мне.

      – Может не надо, господин лейтенант? – неожиданно произнес надо мной здоровяк.

      – Надо Сан. Этот стрелок положил много наших. Бери.

      Моя рука, панически колотясь, взяла пистолет. Его холод слился с ладонью. Здоровяк обошел меня и присел рядом с напарником, уставив на меня свой автомат. Они оба, с неподдельным интересом наблюдали за мной.

      – Теперь подноси его к виску, – приказал Янг.

      Я поднес и прижал дуло к голове. Слезы лились ручьем, протекая по щекам и прячась где-то в склоченной бороде. Дыхание сбивалось. Мысль о том, что будет больно перебивалась осознанием, что это все окончится в одно мгновение.

      – Пожалуйста, не надо, – попытался я в последний раз.

      – Жми, – спокойно произнес лейтенант.

      Я попытался вспомнить хоть что-нибудь хорошее, дорогое из моей жизни. И не мог. Вообще ничего.

      – Жми, – спокойно повторил он.

      Я прикоснулся к курку. В голове мелькнуло детское лицо. Родное, улыбчивое и светлое.

      – Извини… – прошептал я и нажал.

      Пистолет издал щелчок… Все осталось как прежде. Те же четыре сверлящих меня глаза. Я выдохнул, но лейтенант продолжал:

      – Осечка. Жми еще.

      Я пытался гнаться за памятью, за этим лицом, оно ускользало от меня, и пропадала вся информация о нем. Мне вдруг стало безразлично происходящее, я уже прошел линию невозврата. Сейчас я был готов сделать это, вздохнул и нажал еще раз. Снова произошла осечка.

      – Сан, ты что и те курсы по заряжанию орудия не окончил? – обратился к напарнику Янг.

      – Да иди ты, – ответил здоровяк, – это твой пистолет.

      – Твоя аура некомпетентности теперь затронула и мое орудие, – сказал лейтенант, забрав у меня пистолет, и продолжил донимать друга, – ты в детстве хоть в пистолетики играл?

      – Вот придурок, – смеялся в ответ Сан, – я не любил войнушку.

      – Так оно и видно.

      – Я девочек любил, в отличии от тебя, – ответил Сан.

      – Вау! Подкол засчитан, – уважительно закивал лейтенант, – такое бывает раз в год и это стоит того. Напишу прошение