Действие вещества практически остановило своё влияние на потрёпанный организм, и Джек почувствовал прилив сил. Смысл предложений усваивался в его голове, как нарезка из свежих овощей, брошенных в кастрюлю с кипящим от подогревающего интереса бульоном. Но с осознанием и понимаем постепенно приходил и ужас, извлекаемый из каждого слова Роберта. Здесь не поспорить – наш мозг есть самое главное оружие, что может сыграть и против его носителя.
– «Время, Джек» – напомнил о своём существовании Роберт —«Достаточно на сегодня художественного безобразия. Теперь ты знаешь, куда идти и что делать – вооружись этим и смело топай навстречу своей судьбе. Знаешь…» – голос притих; сфера пыталась вытащить из себя последние слова, явно не предусмотренные её программой —«За время, проведённое вместе с таким болваном, как ты, я понял одну очень интересную вещь: как бы странно это не звучало, но я к тебе привык. Наверное потому, что ты еще ни разу не разомкнул своих губ и не извергнул в окружающую тебя среду какую-нибудь глупость, которая наверняка бы заставила меня слететь с орбит» -упоминать про шар и его схожесть с планетой не пришлось – «Что бы не ожидало тебя за этими дверьми, помни одно: Роберт стоит чуть позади, по левое твоё плечо, и в критических случаях Роберта нужно слышать, и самое главное – слушать всё, что он скажет, медленно исправляя совершенные ошибки. При худшем исходе – страдать нам обоим. Тебе и так за решеткой, а мне – за все твои грехи в зале суда. Тебе всё понятно?»
Джек убедительно кивнул.
– «Вот и отлично. А теперь я открываю дверь, и ты делаешь всё, как я сказал. Либо – ты сам знаешь что».
Щупальца круглого спутника потянулись к двери. При касании одного из них внушительных размеров двери тёмно-коричневого цвета, покрытой чуть поблескивающим в полутьме лаком, отсвечивающим два призрачных силуэта, принадлежавших Джеку и низкорослому мужчине, был слышен звук, аналогичный тому, что открывается дорогому посетителю в начале торжественных церемоний. Двери распахнулись, и Джеку открылся ошеломительный вид на пугающих размеров помещение, в котором и должен был вступить в силу приговор. В глаза бросались малахитовые стены, основания которых закрывали языки ярко-зелёного пламени, что находилось в своём порывистом и неумолимом движении, и обретало продолжение на этих самых стенах в виде жутких теней, искривляющих гладкую поверхность. Джек аккуратно ступал на наливные полы из зеленоватого мрамора и изумруда и, изумляясь каждой детали, находился в таком восторге, какой навряд-ли бы испытал любой другой преступник. Но ведь он не был преступником хотя бы даже своей совести? Впрочем, Джека мало интересовало, кем он являлся – путешествие всегда интересно, что бы не стояло за ним – так подумывал Джек. Обратив свой