Календари у него оказались редкими – церковными старообрядческими, советских времен! В моем собрании немало старых, в том числе дореволюционных календарей. Это целые, очень интересные книги. А эти, за которыми я рванул в далекое от себя Лианозово, были для меня интересны вдвойне: всегда привлекала староверческая культура. А их календари… До этого дня их у меня было всего несколько. Там не только перечень дней с соответствующими святыми, но и молитвы, и фото, и много статей! А какими мизерными тиражами их издавали общины! Это же было советское время, когда практически ничего религиозного не печатали.
Я ожидал многое от своей поездки, но действительность превзошла ожидания. Я стал обладателем подборки календарей Поморской церкви (это такое течение в нашем старообрядчестве, их главная часовня в Москве находится возле Преображенского кладбища) за 70-е и 80-е годы. А запросил хозяин за них немного. Понятие «дорого» у каждого человека свое. Я не пошел против совести, дал старику, у которого купил календари, в два раза больше, чем он хотел. Надо было бы прибавить еще, но я сам небогат. А старик, который, между прочим, оказался автором многих статей в календарях, очень нуждался в деньгах. Жена попала в больницу. Причем надолго. Болезнь Паркинсона…
Заодно я приобрел два подборки журнала «Искатель» самого начала 80-х годов и редкое факсимильное издание сборников Герцена и Огарева «Голоса из России».
Сейчас старику, который остался дома один (детей у него с женой нет), было очень тоскливо. Он не хотел, чтобы я уходил. Мы поговорили о старообрядцах, затем попили крепкий черный чай, затем поиграли в шахматы. А потом он предложил еще один (теперь уже зеленый) чай – на дорожку.
Был уже поздний вечер, когда я сел на троллейбус возле метро «Алтуфьево». Ехал домой и радовался не только покупке, но и хорошему, доброму знакомству. И еще тому, что у старика (серьезный, запасливый человек, как и многие его единоверцы) остался еще один комплект календарей. Как выяснилось, он всегда покупал себе по два экземпляра календаря. На всякий случай. Сейчас этот «случай» для него наступил. Случай грустный, как часто бывает в жизни.
По дороге я решил прогуляться. Пройтись по Останкинскому парку (он не так далеко от моего дома на Ярославке). По его отдаленным уголкам, которые мало изменились за много лет. Остались почти такими же, как в моем детстве. Но я пришел сюда в тот вечер не из-за сентиментальных воспоминаний (они влекли в парк, но были вторым, не главным мотивом). Дело в том, что здесь, неподалеку от входа на ВДНХ, когда-то была конюшня. Я хотел увидеть ее, услышать ржание лошадей. Не иллюзорное, настоящее ржание.
Мне казалось, что тогда я окажусь чуть-чуть ближе к сказке, в которой были Кен и Белый Конь…
«А, как знать, может быть, и Белый Конь здесь? Может, он поможет