Если б у комнат мог быть девиз, то у этой комнаты он звучал бы так: «Удовольствие. Красота. Роскошь». Обитая бархатом мебель, шкафы с одеждой. Невысокий изящный туалетный столик с баночками и склянками – наверное, духи и косметика. Зеркала. Вазы с фруктами и шоколадом. Ковёр, мягкий, как шёрстка котика. Кажется, раньше такие комнаты называли «будуар».
Я с удовольствием увидела себя в зеркале. До этого мне приходилось щеголять в перепачканном землёй комбинезоне. Теперь же я была одета под стать этой шикарной комнате. Пышное светло-розовое платье до пола, длинные кружевные перчатки, невесомые шелковые туфельки, браслет, ожерелье, серьги, элегантная дамская сумочка. Всё изумительно сочеталось друг с другом.
Тим тоже оказался переодет. Камзол из синей блестящей атласной ткани с большими карманами, жилет и штаны до колен, широкий алый шелковый пояс; белые чулки и серые туфли и шляпа с цветной лентой на тулье. И мой наряд, и одежда Тима были старинными. Но если я выглядела как принцесса, то Тим как клоун.
Я немедленно распахнула все шкафы. Я ожидала увидеть там изящные платья, но я недооценила богатства этой комнаты! Шкафы были забиты не только одеждой, но и обувью, сумками, зонтиками, шляпками и всевозможными париками.
У меня дух захватывало от всей этой пышной красоты! Я перемерила кучу туфель, перебрала гору париков и перенюхала все духи. Я достала все платья, но решила остаться в том, что уже было на мне. Позаимствовала я только высокий, украшенный цветами парик в стиле 18 века. Мы однозначно попали в самый классный из всех миров!
Тим полулежал, развалясь в огромном кресле, снова запустив свою любимую игру в шарики. В одной руке у него был телефон, а другой он закидывал в рот конфеты из вазы, стоявшей на столике рядом. Мне было не до Тима. Мне ещё предстояло обследовать все сундуки и шкатулки. Я как будто оказалась в пещере Али-Бабы!
Внезапно раздался негромкий стук. Дверь приоткрылась. В неё протиснулся старый человек с очень прямой спиной и длинным носом. Он немного наклонился, повернувшись в мою сторону. Спина его осталась такой же безукоризненно прямой. Его движение почему-то было похоже на скрип.
– Синьорина…
Двигался он, как рассохшийся стул, а вот голос его был бархатный и приятный. Ещё один поклон – теперь в сторону Тима:
– Синьор… Ваш выход. Второй акт начинается через пять минут. Вы должны быть на сцене после того, как раздастся выстрел из пушки. Влюблённый рыцарь выйдет с правой стороны. Ваш выход слева.
И, скрипнув на прощание нам обоим, он исчез за дверью.
Я вскочила. Тим тоже подпрыгнул на месте. Я схватила афишу, лежавшую на туалетном столике, и прочла вслух: «Возвращение героя. Любовная драма в стихах».
– Это театр, – прошептала я, широко раскрыв глаза. – И мы в нём актёры!
– Так,