– Ну не может же быть, чтоб в одном человеке столько наглости и тупости одновременно, – сокрушалась она, понимая, что больше не может всё это от Пашки терпеть. – Уезжать, видно, придётся, – говорила она. Благо уехать ей теперь было куда. Дети звали к себе. Она решила, что надо поступить именно так.
Не только Светлане, для всех он готовил сюрпризы. Однажды Вика собиралась на работу, рано утром на электричку в Москву, к ученикам. Она тогда только по субботам и воскресеньям выезжала. И вот встала она, как обычно, пошла принять душ перед завтраком. Ну, сразу что-то такое представили… Душ ведь слово красивое, французское и воспоминания приятные обычно навевает. Помните: контрастный душ, холодный душ и даже душ Шарко… Стихи, а то и песня. Но это если в другом каком-то месте, не здесь, не в этой общаге точно. Этот душ и душем только с натяжкой можно назвать, скорее банальная помывочная. И всё.
Вика помнила, как в первый раз увидела это. Они с риэлтером пришли тогда. Та сразу большой общий зал показала, саму комнату, кухню, что оказалась потом аж на девять семей рассчитана, о чём риелтор предпочла промолчать. И, напоследок, на вопрос Вики о душе ответила:
– Ах, душ. Ну как же я забыла. Проходите, – показала она на дверь, желтевшую где-то в темноте. И, щёлкнув пару раз выключателем, что на манипуляции такие никак не хотел поддаваться, пробормотала что-то о лампочке Ильича, что там, видимо перегорела или отсутствовала. Вика заглянула в темноту, но не увидев там ничего, вернулась к риелтору.
– Договор подписываем? Как вы? – торопила та, доставая из кейса бумаги, чувствуя всем нутром, что клиент созрел. Пора брать. – А то я спешу. Риелтора, знаете ли, ноги кормят. Ждут меня.
– Да, – вздохнула Вика, расписавшись в положенных местах, отсчитав деньги и поблагодарив за помощь. – А там посмотрим, что с душем.
А с душем оказалось не очень и даже плохо совсем. Его как будто и не существовало вовсе в том понимании, каким он должен быть. Помывочная та представляла собой весьма небольшое пространство: около метра в длину и меньше метра в ширину, закрывающееся на висящую по диагонали, закреплённую на одном винте, старую щеколду, что так и норовила отвалиться. Заходить туда боялись все, но гигиенические процедуры, как известно, никто не отменял. Ходили туда по надобности. Вика так каждый день: утром до работы и вечером после неё. Мыться она любила очень, как и мама её, Тамара Петровна.
– Редкостные чистюли, – шутили соседи. Многие из них и курили и выпивали много, вредя здоровью, как могли, но заходить туда всё равно боялись. – Мало ли чего? Плесень. Там же кругом плесень, – предупреждали они.
Да, плесень действительно присутствовала. Представьте, везде. Она покрывала чёрным налётом много лет протекающий потолок крайнего пятого этажа. Крыша как будто знала, что здесь находится душевая. И, если в комнатах протечки имелись, но не везде, а так, по чуть-чуть, то над душевой крыша отрывалась по полной,