Худая от природы, именно худая, а не стройная, сейчас она казалась просто скелетом. Худая и бледная она была всегда, даже в лучшие годы юности. А здесь, особенно в последние дни, практически без сна и отдыха, изводя себя слезами и переживаниями, она превратилась во что-то напоминающее скорее привидение, чем молодую женщину около тридцати, которой она по паспорту была.
Запах плесени обволакивал и ласкал её всю. В горле першило. Нечем дышать. На плач не осталось сил, её ломало. Тело сотрясалось в судорогах, но не от холода, простуды или слёз. Природа её нынешнего состояния крылась в другом. И никто не мог ей помочь в этом. Никто и ничто. А то, что могло бы вылечить её, придать жизненных сил и вернуть румянец… Она понимала. Невозможно.
Кира обхватила себя руками, пытаясь хоть на мгновение унять эту неумолимую судорогу, но тщетно. Тело не слушалось её, оно просило своё. Голова не соображала ничего, а приступы тяжкой боли добивали её окончательно. Она хватала себя то тут, то там, пытаясь неловкими движениями костлявых длинных пальцев остановить эту судорогу, но та и не собиралась сдаваться.
– Да. Жесть. Мне бы сейчас тоже укольчик не помешал, – снова вспомнила она про сына, обхватив голову руками и готовая от боли закричать. – А ему сейчас хорошо. Наверное, очень хорошо, – вздохнула она, но мысли её прервал резкий грохот ключей и звук со скрипом открывающейся тяжеленной металлической двери.
– На допрос, – оборвал её бездействие надзиратель. Кира молча встала, с трудом подошла к двери, протянула дрожащие руки. Ледяные наручники прочно и привычно обхватили их. – На выход, – процедил он. – И побыстрее.
Глава 2.
Вспомните, бывали ли в вашей жизни ситуации, когда вы находились на грани… На грани жизни и смерти… Когда могли потерять всё и даже самое ценное, – жизнь. Какой-то миг, час, день, так безжалостно и неумолимо врезавшийся в память, оставивший неизгладимые рубцы. Был ли тот день, когда вы могли сказать, что это ваш второй день рождения?
С Викой такое бывало не раз, и не два… Просто она нуждалась в деньгах. Очень. Нет, не на шоппинг, не на удовольствия, как можно подумать, а просто на крышу над головой, весьма скромную комнату в коммуналке, что они вдвоём с мамой снимали.
Вика, как девушка серьёзная и образованная, всегда понимала свою ответственность. И принимала такое положение вещей весьма спокойно, по своему рассудительно и даже несколько философски. Тот низкий старт, с которого она начинала свою уже взрослую, а потому самостоятельную жизнь… Тот старт она считала скорее благом, никак не наказанием, а шансом проявить себя, который давала ей щедрая на вызовы судьба. Хотя, конечно, такое понимание пришло не сразу. Бывали и моменты отчаяния, когда ей просто не хотелось жить. И она долго работала над собой, чтобы всё это понять и принять. Жизнь как она есть. Такая. Непростая. Особенная.
Каждый месяц нужно платить аренду, причём вперёд. Вика подрабатывала репетиторством: доход нестабильный, но вполне приличный, если постараться. И она старалась,