В комнату Мии вошёл растерянный субъект.
– Здравствуй сестра, – уныло произнёс он, – опять ищешь приключения, слабо совместимые с жизнью?
Внешность его не производила впечатления. Он был небольшого роста, а жиденькие светлые волосёнки были расчёсаны на пробор. Глаза парня были неопределённого цвета и водянистые, подбородок был слишком узок, а уши слишком большие. Судя по внешним несовершенствам, он был «производным любви» и лорианцем без социального статуса.
– Ты знаешь, что твой пессимизм мне не нравится, Горго, – нравоучительно выпалила она.
– Ты замышляешь не просто пакость, а кровавую провокацию, – зло ответил он. – Под раздачу попадут все! Может, начнём уже просто нормально жить?
Мия взвилась. Наконец-то нашёлся повод спустить пар.
– Я считала тебя умнее! Эту беспрецедентную глупость говорит человек вне закона! Тебя должны были уничтожить, но ты живёшь!
– Ты это называешь жизнью? Я урод!
Быстрым движением руки он провёл по глазам, стыдясь своих слёз. Его лицо было искажено от ненависти то ли к ней, то ли к себе.
– Кому сказать спасибо за мою никчемную жизнь? Родителям? Тебе? Твоему сборищу сопротивленцев? И чего вы добиваетесь тоже непонятно. Чтобы рождались такие, как я? А вы нас спросили, хотим мы такой жизни или нет!
Какое занятие самое бессмысленное? Пытаться переубедить женщину.
– То, что ты таким родился – это вина пришельцев! Если бы не они… – воскликнула она.
– То и человечества не было бы, – подхватил несчастный.
– Ты не понимаешь! Пришельцы слепы и глухи к боли своих созданий. Они вредят нам своим присутствием на этой планете. Их надо гнать отсюда! И мы нашли способ! Скоро, очень скоро…
– Хватит вам орать! – воскликнул вошедший в комнату седовласый мужчина. – Под окнами уже толпа зевак собралась.
Глаза Мии горели праведным огнём, а лицо было подобно высеченным из камня бюстам, холодное и неприязненное.
– Ты не понимаешь, отец, я…
– Я знаю, что ты, а теперь послушай меня. Все твои сборища, лозунги и выступления приведут нас к полному краху. Я имею в виду не только исключительно нашу семью. Твоими стараниями Горго отправят в храм Инпу на пожизненную каторгу, где он будет молить Бога безболезненно отправить его в лучший мир. У меня же отберут дело всей моей жизни. Что касается тебя, то даже не знаю. Бессмертные любят охотиться и могут заколоть тебя, как бешеную.
Он устало провёл ладонью по лицу, словно старался снять с него налипшую паутину, и поморщился, как от боли. – Прошу последний раз! Всё! Хватит об этом!
– Ну услышьте меня! – Мию злило, что отец не воспринимает её слова всерьёз.
Он посмотрел на дочь озадаченно, словно убеждаясь в