она почти ничего не рассказывала мне о моём отце», – почему-то именно такой вывод сделала я, и всё же матушка не забыла о нём. Впрочем, это немудрено. Как можно забыть, когда рядом с ней живое напоминание о её любимом, ведь своей необычной внешностью я обязана именно своему отцу. У матушки были светлые, шелковистые волосы и голубые глаза, в которых нет-нет, да и мелькнёт блеск радости, словно вспомнив о чём-то, она прикасалась к сокровенным глубинам своей памяти, и на её лице появлялась счастливая улыбка. Большие ярко-синие глаза с заметным тёплым оттенком, это единственное, что досталось мне от матери. Каждый раз, заглянув в зеркало, я видела в отражении темноволосую девушку с точёной фигуркой. Её овальное лицо с безупречно правильными чертами, с изящно изогнутыми бровями и пухлыми губами, обрамляли густые волосы оттенка тёмного шоколада. Её мягкая, упругая кожа, имела бархатистый вид, как у персика. В миндалевидных глазах, насыщенного голубого цвета, плескалось синее обжигающее пламя.

      «Почему она так и не рассказала мне о моём отце? Не успела? Не хотела меня расстраивать? Что произошло между ними? – эти вопросы не давали мне покоя, и я снова и снова задавала их себе. – Возможно, между ними существовало некое тайное соглашение или же он просто бросил её с ребёнком?» Теперь уже ни у кого не спросишь. Тётка, даже если и знает, то ничего не расскажет назло мне. Однако я очень сомневаюсь, чтобы матушка доверилась бы такой, как моя тётка, значит, имя моего отца навсегда останется тайной. Вот только вопрос: хотела бы я сейчас увидеть его? Скорее всего, нет. Он за столько лет не проявил желания познакомиться со мной, что теперь и я не настаивала на этом. Все свои вопросы, касающиеся моего отца, я уже отправила в небытие. С возрастом эта важная для меня тема, почему-то стала второстепенной и ушла на второй план.

      Мою небольшую комнатку, точнее клетушку с маленьким окном, таким же маленьким столиком, узкой кроватью и платяным шкафом, в котором хранились мои немногочисленные, уже порядком изношенные вещи и несколько книг, которые я, в свою очередь, старательно прятала от тётки, коснулся робкий блеск утренней зари.

      «Пора вставать, – мысленно напомнила я себе. – Нужно бы поторопиться на кухню, чтобы помочь Агафье с завтраком, иначе не избежать бесконечных придирок и упрёков «хозяйки» веттейского поместья».

      Откинув одеяло, я решительно встала и поспешила умыться, склонившись над тазом и поливая себе из кувшина тёплой водой, которую быстренько нагрела с помощью бытовой магии, доставшейся мне от матери. Наскоро оделась, причесалась, уложив волосы в незамысловатую аккуратную причёску, и поспешила на кухню. Когда я вошла, там уже вовсю топилась печь, пахло сладкой выпечкой, ароматным чаем и вчерашним обедом, остатки которого разогрела кухарка.

      – А вот и моя помощница пришла, – она приветливо мне улыбнулась, ловко наливая сливки в сливочник.

      Поздоровавшись с Агафьей, черноволосой, розовощёкой женщиной, которой на вид было чуть больше сорока, я схватила