– Добрый день.
Пятидесятилетняя парочка уже здесь с Жоанной.
– Вам, кажется, нужна помощь?
Жоанна прячется в тени своей шляпы. Эмиль пожимает руку мужчине и кивает подбородком даме.
– Добрый день. Да… Скажем так, я только что его купил… Еще не знаю, как тут все устроено.
– Что вы хотите сделать? Залить воду в бак?
– Да…
– А с туалетом, вы знаете, как это работает?
Эмиль колеблется.
– Более или менее…
Мужчина улыбается чуть насмешливо, ясно, что он все понимает.
– Полно, ничего страшного. Когда-нибудь надо начинать.
Засучив рукава, он встает на колени.
– Ну вот, смотрите, ничего особо сложного.
Эмиль с благодарностью смотрит вслед удаляющейся пятидесятилетней чете. Они спасли ему жизнь. Подумать только, он уехал в кемпинг-каре, даже не зная, как опорожнять туалет! Иногда он бывает просто идиотом. Жоанна удивила его. Она подобрала платье до колен и принялась за дело. Руки у нее крошечные – Эмиль уверен, что мог бы обхватить ее запястье двумя пальцами, – но она несла с ним бак с водой, потом сама опорожнила бачок биотуалета и поставила его на место. От работы она не отлынивает. И не такой уж хрупкий у нее вид, когда видишь ее за делом. Ему вспоминается фраза из ее письма: Росту во мне 1 м 57 см, но я способна нести 20-килограммовый рюкзак несколько километров. Он улыбается, смягчившись. Он был несправедлив к ней сегодня утром. Не ее же упрекать, что она вновь погрузила его в воспоминания о Лоре ночью…
– Передохнем, прежде чем ехать? – предлагает Эмиль, когда она уже садится в машину.
Обернувшись к нему, она пожимает плечами.
– Как хочешь.
– За стоянкой есть ручеек, – добавляет он.
Оба направляются к ручейку. Уже почти полдень. Солнце припекает. Они садятся под деревьями. Эмиль разувается, снимает носки. Подходит к воде и погружает в нее ноги со вздохом облегчения.
– Присоединяйся, так хорошо! – кричит он Жоанне.
Она сидит по-турецки под деревом. Он ожидает, что она вежливо откажется, но ошибается. Она медленно встает и подходит к воде. Эмиль смотрит, как шмыгают головастики между пальцами ног. Жоанна наклоняется, чтобы снять свои золотые сандалии.
– Немного прохладной воды, немного тени, и жизнь прекрасна, – заявляет он.
Ему хочется отыграться за утреннее дурное настроение. Удалось ли, он не знает, потому что у Жоанны все так же отсутствует всякое выражение. Он смотрит, как она ступает в воду одной ногой, потом второй. Закрывает глаза, наверно, от удовольствия.
– Потом заедем за покупками? – спрашивает он.
– Да.
Снова повисает молчание, и они стоят по щиколотку в ручье, в прохладной тени деревьев.
Он всматривается в неподвижную спину Жоанны. Думает, что разница небольшая, есть она или ее нет. Она мало говорит. Почти не занимает места. Едва дышит. Но она