– Мог бы хоть предупредить, а то я получился каким-то… – проблеял Джек, страшно разозленный недружественной выходкой гордого капитана. – Подумаешь, селедка соленая!
– Ну-ну, коллега. Выше парус! – Гектор еще потрепал ладонью плечо напарника и поспешил за Бирном к громадному матерчатому сооружению, и скрылся внутри, сказав два слова громиле с автоматической винтовкой М-16 наперевес…
Под раскидистым навесом из брезента, свисающего с арматурного каркаса над длинным и широким дощатым пирсом, слегка покачивалась в темной воде махина подводной лодки. Тридцатиметровый корпус субмарины был выкрашен в серо-голубой цвет не случайно. Облитый слоем резины корабль типа «малютка» точно соответствовал размерам голубого кита, масса также была почти такая же – 200 тонн в подводном положении. Самый крупный представитель семейства полосатиков весил чуть меньше – примерно 176 тонн. Однако подлодка со спутника сканировалась локатором как некий подводный объект с характеристиками голубого млекопитающего, таким образом, дизельный крейсер оставался невидимкой, что было необходимым условием его существования при выполнении секретных задач диверсионной латентной войны между супердержавами.
Крейсер принадлежал фирме Майры Филд – подруги подводника Билли Бирна, о чем свидетельствовала серая же, почти незаметная надпись чуть выше ватерлинии: «Майра». Об этой незаурядной женщине рассказ еще впереди. Пока же под своды шатра заезжали погрузчики и устанавливали голубые стальные контейнеры, заполненные полиэтиленовыми мешками с наркотическим порошком, прямо на палубе субмарины по обе стороны от цилиндрической рубки. За работой механизмов и докеров наблюдали капитан Бирн и агент CIA Крум. Билли попыхивал тонкой кубинской сигарой и цедил сквозь зубы бесстрастные фразы:
– Твой Смайл хотел бы допереть на мне в Японское море вдвое больше, я понимаю. Но, старик, моя посуда – не баржа, а судно геодезической и радиационной разведки. 20 тонн «снежка» – мой потолок, пусть на большее не рассчитывает.
– Бил, ты, Ей-Богу, идеализируешь свою миссию, – рокотал добродушно Гектор, катая по ладони сверкающие опалы и изумруды. Под освещением ярких ламп зеленые и фиолетовые кристаллы мерцали и искрились, как живые. – Совсем не поручился бы за то, что вся операция с героином не имеет еще пару-тройку других далекоидущих планов. Правда, по нашим данным, русские уже дохнут от передозы по триста штук в день. Тяжелые грезы у них, благодаря нашим усилиям, стоят уже столько же, сколько и легкие.
– Какое нам до этого дело? Твой ченч – камни, мой – контрабас (контрабанда). Я вот чего не понимаю, зачем мне надо мотаться в Эквадор за несчастными двумя тоннами, когда все двадцать я могу взять здесь?
– Так создается видимость, что вся наркота