– На, опохмелись алкаш долбаный, вижу что маешься. Хватит мне одного трупа, не хватало ещё чтобы ты у меня в кабинете от сердечного приступа копыта откинул.
Винник благодарно взглянул на полковника, схватил стакан, и одним глотком опрокинул в глотку содержимое. Замер, полминуты смотрел в стол, потом шумно выдохнул, тряхнул головой и рукавом форменного кителя смахнул со лба крупные капли пота, коньячок начал свою работу.
Щёки кума порозовели, глаза прояснились, даже осанка стала другой. От полковника перемены в подчинённом не ускользнули, и он коротко приказал:
– Рассказывай!
– Это Синько товарищ полковник. Он в пресс-хату этого парня засунул, а тот подготовленным оказался.
– Конечно – полковник кивнул на папку, лежащую на столе. – Боевой офицер, спецназовец, воевал. Я уже личное дело просмотрел. Скажи Коля, откуда ты таких недоумков берёшь, как Синько этот? Что конкретно на сборке произошло?
– Да я Саныч толком и сам не знаю. Вроде как нахамил этот парень старлею, унизил при всех, тот его в пресс-хату и засунул. А личное дело его и сопроводительные документы толком даже не посмотрел. Приказал беспредельщикам пресануть его хорошенько.
А тот сам их пресанул. Один труп, двое покалеченных. Ещё один заикаться от страха начал. Из хаты выломился. Там теперь Малышев этот, и ещё один. Того я по просьбе следака туда запихнул, чтобы посговорчивее был.
– Следаку надо дело быстрее закрыть, а если этот убой на себя возьмёт, бабки хорошие обещали. Следак сказал со мной поделится, ну а я бы Саныч тебе занёс, как всегда, ты же знаешь.
– Где сейчас этот Синько твой?
– Я уже за ним послал. Сейчас в порядок себя приведёт и явится. Он даже не в курсе что ночью произошло. Он вчера как этого парня в пресс-хату запихнул, нажрался на радостях и спать завалился. Всю ночь и продрых, Никонов один дежурил, ну и коридорные.
Этот Малышев сначала Беса покалечил, когда тот с заточкой на него кинулся. Его на больничку увели. Оставшиеся трое хотели отыграться, не получилось, он и их. Вот так труп и образовался.
В дверь кабинета нерешительно постучали. Услышав разрешение, в кабинет как-то боком прошмыгнул давешний старлей, из-за которого всё и случилось. Вид Синько имел помятый и взъерошенный, кроме того, испуганный и виноватый. Видимо коллеги успели обрисовать ситуацию.
– Разрешите товарищ полковник? – нерешительно и заискивающе проговорил старлей.
Барский презрительно посмотрел на вертухая, кивнул Виннику, мол твой подчинённый ты и разбирайся, и отвернулся к окну.
– Заходи Синько – ответил за полковника Винник. – Докладывай, как всё получилось. Ты почему без моего ведома и разрешения парня в пресс-хату кинул? Самостоятельным стал? Большого начальника из себя корчишь? Я ж тебя сука…
Синько стоял на ватных ногах потный и красный. Сесть ему никто не предложил, так и торчал посреди кабинета как прыщ на заднице. Состояние и так было, краше в гроб