До ужина Наташа успела еще искупаться. На пляже под безупречно чистым небом и ярким, но уже не обжигающим солнцем прятались от ветра желающие еще немного позагорать. Несколько человек с визгом и смехом плескались в воде. Берег оказался пологим, в глубину уходил плавно, и возле буйков можно было стоять по плечи в воде, что и делали какие-то парни. "Мне как раз по горло будет", – Наташа неторопливо ступала по мелководью.
Плавая вдоль линии буйков, она окинула взглядом пансионат. Так… Самый лучший вид из окон на пляж открывается в ее корпусе, 22-м. У остальных окна выходили на парк, часовню, фонтаны, соседние здания. Некоторые корпуса были повернуты к морю торцом. "Значит, он тоже живет в 22-м корпусе. Ясно. А теперь включаем фантазию!"
Наташа покосилась на берег моря, где оставила сумку и полотенце. Да, территория "Волшебницы" изолирована от любого проникновения извне, но жизнь приучила Навицкую всегда быть осторожной. "Береженого Бог бережет, а небережённого – конвой", – как любила говорить надзирательница Лена из Печатников, где Наташа в 2015-м провела почти полтора года по обвинению в убийстве и попытке теракта… Да. Скоро будет пять лет, а воспоминания все еще свежи в памяти, и иногда Наташа, проснувшись, боится открыть глаза и снова увидеть лампы дневного света, мрачно-зеленые стены и решетку на окне – настолько реалистичными были воспоминания и сны. Поэтому у них с Витей – отдельные спальни: Наташа не хотела, чтобы муж видел, как она рывком просыпается от кошмаров и ворочается без сна, пытаясь забыться еще хоть ненадолго… Но сны о тюрьме снятся Наташе уже нечасто и в основном служат предупреждением о надвигающейся беде, о том, что нужно проявить осторожность… Так, пару лет назад весной ей снова приснились Печатники, и Наташа по наитию не спустилась в метро на Садовой-Сенной-Спасской, а пошла на Московские ворота пешком, почти через весь огромный и прямой, как стрела, проспект. Конечно, на службу в Новодевичьем монастыре она опоздала, заработав замечание от строгого молодого священника и укоризненный взгляд от пожилой монахини в металлических очках, когда, запыхавшись и на ходу повязывая платок, вошла в храм. Белла потом, уже в трапезной для посетителей, вполголоса попеняла ей: "Ну, Натаха! Просила же не опаздывать! Ты что, в кофейне засиделась?". А через пару часов девушки узнали, что между Сенной и Технологическим в тоннеле террорист взорвал бомбу, и только самоотверженность и сообразительность машиниста спасли десятки жизней – испугайся он или растеряйся, и жертв было бы в разы больше… До тех пор Наташа предпочитала садиться в средние вагоны поезда метро. Уланов вечером обнимал ее: "Наташа, тебя действительно Бог отвел. Ведь как раз в середине состава и взорвалось!".
С тех пор Наташа садилась только в голову или хвост состава. И внимательнее прислушивалась к своему внутреннему