⚑ Манифест. Каждый пионер-изобретатель внёс существенную лепту и задействовал в том или ином виде четыре вида основных ресурсов: время, деньги, людей и оборудование. Не всегда свои, кстати. Заёмными становились не только деньги, но и специалисты. То что не могли сделать/придумать сами, брали в смежных областях. Куда тут, например, без изобретателей расходного материала: Истмена, Гудвина, Болдырева, Варнерке, Блэра? Надо перестать искать ответы на вопрос «кто первый из всех». Что брать в расчёт? Дату первого успешного теста новинки в собственной лаборатории, дату демонстрации прототипа или полностью работоспособного киноаппарата, дату съёмки первого дубля, дату первого публичного показа, показа за деньги или выставочного? Учитывать ли факт, кто сделал для новинки большую часть работы самостоятельно, а кто просто создал условия? А этический момент учитывать: типа, «случайно подсмотрел чужое», «просто доработал», «он сам ко мне пришёл с документами компании-конкурента»? Примирительным суждением для каждого историка мирового кинематографа, пытающегося застолбить за той или иной персоналией звание «самого-самого», является простая логическая цепочка. Отказ от ранжирования есть признание аксиомой определяющей характеристики кино: кино – коллективный труд и обмен. Это в природе человека. Даже в современных реалиях, когда цифровые технологии дали зрителям возможность снова вернуться к истокам – индивидуальному просмотру, потребность оставаться с другими сохраняется в стремлении поделиться мнением с коллективом зрителей в социальных сетях, например… Давайте поставим на единое первое место всех пионеров мирового кинематографа.
Расстановка по местам в гонке за лидерством в изобретениях
Среди гостей предпремьерного и премьерного сеансов братьев Люмьер нашлось несколько очарованных купцов, быстро сообразивших, какие возможности обогащения заключаются от использования оборудования братьев Люмьер. Цена предложения выкупить аппарат доходила до безумных по тем временам 50 тысяч франков, но Огюст и Луи Люмьер, как и их отец, все их отмели. Давая понять, что своё творение по-прежнему считают «простым научным любопытством, которое не имеет коммерческого будущего».
Но, возможно, этот люмьеровский пессимизм обрёл в те дни показной характер. Потому что как можно было не среагировать построением новых планов, когда в день премьеры сработало сарафанное радио,