– На зоне. Двенадцать годков. Не бойся, иди к столу – хавай картошку.
Мальчишка осторожно присел на хилый стул, с жадностью схватил картофелину, кусок черствого хлеба:
– Спасибо!
Федор ухмыльнулся:
– Спасибо нужно отработать.
– Как? Огород вскопать?
– Не сезон. Другой способ есть. Ложись к стенке спать. Я покурю на улице.
На следующую ночь Федор разбудил племянника:
– Вот чай, кусок хлеба, рубай и пойдем.
– Далеко?
– Узнаешь.
На ночной дороге ни машин, ни людей. Две фигурки тихо пробирались на огоньки соседней деревни.
Окраина встретила дружным лаем собак.
– Тихо, не двигайся, – прошептал Федор.
Ромку пробирала дрожь.
– Замерз?
– Не-е, страшно.
Собаки угомонились. Федор с Ромкой подползли к одинокому домишке. Мужчина достал из-за пазухи короткую монтировку:
– Следи за улицей. Заметишь кого – двинь кирпичом по стене.
– Вы грабить будете?
– Молчи, щенок.
Федор осторожно открыл ставни, минуту повозился с окном и исчез в магазине.
Мальчишку трясло еще сильнее. Ни мамка, ни папка-пьяница никогда не трогали чужого. И детей учили этому.
Сбоку раздался шорох. Ромка бросил взгляд в кусты и обомлел: на него уставился волк. Глаза у хищника горели злостью, из пасти, как показалось Ромке, текла холодная слюна.
Пацан хрюкнул и помчался прочь. Следом раздался лай и слабый топот. За ним гнался не волк, а деревенская собака.
Очнулся в бане. В темноте нащупал кружку и зачерпнул воду. Дрожь в теле исчезла. Но пришел другой страх: как с ним поступит Федор?
Дядька появился под утро. В каждой руке по мешку, на голове – дорогая шапка.
– Щенок! – взревел он и двинулся к Ромке.
Мощным ударом свалил на пол, наступил ногой на горло:
– Убирайся вон, слюнтяй.
Ромка на карачках покинул баню. Утро выдалось прохладным. Даже луна мерцала холодно.
Мальчишка оглянулся по сторонам. В заборе соседки Варвары заметил откинутые доски. Он отодвинул их в разные стороны, протиснулся во двор. Дверь хлева не заперта. Ромка тихонько приоткрыл ее, нырнул в темноту. Запах животных приятно щекотал ноздри.
В дальнем углу лежала коза, рядом – малыш. Ромка направился к ним. На скамеечке нащупал ведро с моченым хлебом, пузырек с соской и литровую банку.
Мальчишка тихонько поднял козу, сунул себе и ей по кусочку хлеба, начал цедить молоко в банку. Козленок почуял движение, тихо заблеял.
– Голодный, – решил Ромка.
Он налил козленочку молока, надел на пузырек соску. Пока малыш вкусно чмокал, Ромка с хлебом попил теплой живительной влаги.
Голод утих. Ромка лег на солому, обнял козленочка, и они оба уснули.
Губы непроизвольно шептали:
– Мама, мама, мамочка.
Во сне сын прижался к матери, и они оба заплакали.
Рано утром услышал скрип открываемой двери. В проеме виднелся силуэт хозяйки.
Ромка осторожно заполз под стог соломы. Варвара, кряхтя, направилась к скотине.