– Я? – заикнулся Казаков, уловив взгляд Танкреда. – Да что вы, ни-ни! Я не рыцарь, я оруженосец… сир. Случайно получилось…
– Случайность спасла королевство, – отрезал Танкред, всмотревшись в одеяние Казакова. – Вы подданный Наварры?
– Ну… Да! – соврал Сергей. Что, собственно, оставалось делать?
– На одно колено, – резко приказал сицилийский король. – Имя?
– Э-э… Серж де…
– Снесите этот удар и ни одного более, – провозгласил Танкред, шагнул вперед, к упавшему на правое колено Казакову, и с размаху залепил ему такую тяжеленную оплеуху, что Казаков в буквальном смысле улетел в кювет, то есть в прокопанную у стены города канаву. Добавьте сюда отнюдь не слабую руку короля Сицилии и кольчужную перчатку. Но Танкреду были малоинтересны переживания новопосвященного (у Казакова мелькнула мысль, что сейчас он точно заработал сотрясение мозга и вообще: его наказали или наградили?). Теперь в руках Танкреда Сицилийского находился его главнейший противник. Предстояла долгая и вдумчивая беседа двух королей.
– Сир, – неожиданно раздался низкий голос, и к королю придвинулся тамплиер с цепью командора на груди, – здесь явное недоразумение. Позвольте объяснить…
– Утром! – отмахнулся Танкред и протянул руку к Ричарду. – Ваше оружие!
Меч английского короля валялся поодаль. Захваченный столь драматической сценой Бертран де Борн подбежал к клинку, подхватил его и вложил в руку сюзерена. Даже не белый, а синий от злости Львиное Сердце левой ладонью перехватил меч за лезвие и протянул рукоятью вперед.
– Надеюсь, мне будет оказан прием, достойный моего титула, – выдавил Ричард, ненавидяще поглядывая на держащегося за распухающее левое ухо Казакова. Про спутников англичанин уже забыл, полностью отдавшись собственным переживаниям. Оглушенный де Краон, кстати, посейчас валялся на земле.
– Безусловно, – едва не по слогам процедил Танкред. – Я немедленно извещу о происшедшем вашу матушку и коннетабля английского войска. Садитесь на коня, сир. Вас ждет удобная спальня в мессинском замке. Полагаю, минувшая ночь выдалась для вас слишком беспокойной.
– Постойте! Можно?.. – Казаков, ухо которого только что познакомилось с монаршьей дланью Танкреда, выудил из-за пазухи пакет Рено де Шатильона. – Меня тут просили передать… – он повернулся к Ричарду и буквально всучил ему измятый свиток. Львиное Сердце вырвал пергамент одним мгновенным движением и только правила этикета заставили его сдержаться от плевка. Еще, конечно, можно было дать этим пергаментом по морде вестнику (черт возьми, это тот самый ублюдок, что волочился за Беренгарией на недавнем пиршестве! Вот тварь!), но ронять королевское