– Неси дневник, – велела мама, намекая на замечание учителя. – Мне почему на работу звонят и на тебя жалуются?
Женя потупила взгляд, такой реакции она не ожидала, ведь это всего лишь замечание: одним больше, одним меньше – в сущности, пустяк.
– Вот чего тебе не хватает? – завелась мама. – Мы с папой тебя ни в чем не ограничиваем: не хочешь, как другие дети, ходить в кружки и секции, развиваться – не ходи, нравится сутками сидеть за компьютером – сиди. Почему ты не можешь не создавать проблем? Неужели сложно послушать, о чем говорят на уроке?
Паршивей некуда, у мамочки на глазах были слезы. Оправдываться и извиняться дочка даже не пыталась, знала, станет только хуже.
– На, ешь, – мама сунула под нос тарелку с пирожками и стакан молока.
Аппетит пропал, пирожки больше не манили, но Евгеша через силу заставила себя есть, потому что знала секретный лайфхак[15]: вид жующей дочери волшебным образом действовал на маму как успокоительное. И в самом деле, с последним съеденным пирожком ее слезы высохли.
– А папа ужинать будет? – с надеждой спросила девочка.
– Я ему уже отнесла за компьютер. Не трогай папу, он утомился на работе.
С папой всегда было очень весело, но Женя четко знала – в будни папу трогать запрещено. Василий Иванович выглядел крепким коренастым мужичком, работал водителем и сильно уставал. Когда папа уставал, то садился за компьютер играть в танчики. Мешать ему было нельзя ни в коем случае.
Трогать разрешалось только маму, да и то очень-очень нежелательно, чтобы не навлечь на себя новую порцию слез и не мучиться потом чувством вины. Со слов Жениной мамы получалось, что у всех вокруг талантливые, умные и спортивные дети, и только ей досталась какая-то бракованная капуста, в которой она нашла свою непутевую дочь.
– А мне приснилось, что я падаю, а потом…
– Падаешь во сне, значит, растешь, и не о чем фантазировать. Ты уроки сделала?
Девочка промолчала. Конечно же, про домашку она даже не вспомнила. Буркнув «спасибочвкусно», Женечка пошла к себе.
– А это еще что такое?! – крик негодования застал ее в дверном проеме. – Ты где так испачкалась? Марш мыть ноги!
На линолеуме оставались черные земляные следы от грязных Евгешиных ступней. «Наверное, во сне под дождем», – думала она, отмывая ноги под недовольное бухтение матери. Другого объяснения просто быть не могло.
Вообще, смысл Жениного существования заключался в том, чтобы никому не доставлять хлопот. Поэтому она закрывалась в своей комнате. Там было ее убежище, ее уютная норка, собственный крошечный мирок с замками, единорогами, принцессами и толпой друзей в Интернете. Там она была не пухленькой троечницей, а пользователем ^Dюймовочк@^, которую все ценили за бурную фантазию и позитивчик. Поэтому, приняв душ, девчонка,